Они ворвались батальоном (я продаю, за что купил).
Уже и в фонде пенсионном, глядишь, таился педофил!
Он был вчера публично пойман, спасибо доблестным ментам;
геронтофила я бы понял — но педофил откуда там?!
Уже глава Совфеда Торшин проникся, судя по глазам.
Когда он был на «Эхе» спрошен про бойню в Осло, то сказал:
«Повсюду дьявольские силы. Сплотимся против их клешней!
У нас тут, скажем, педофилы, и непонятно, что страшней».
Как из бездонного колодца, они попрыгали на свет.
Мой Бог, откуда что берется? Пока не борются — их нет.
Но власть, отвлекшись от распилов, вдруг озаботилась борьбой,
взяла мишенью педофилов — и педофилом стал любой!
Давным-давно, во время оно, пересажали миллион,
назначив главным злом шпиона, — и каждый третий стал шпион;
акын слагал Ежову оду — воитель наш, защитник наш!
Там сколько не было народу, как севших тут за шпионаж.
Хрущев-то был еще из лучших, хотя и карлик по уму, —
но померещился валютчик угрозой главною ему,
и он прицелился, как лучник , а с ним гебешная орда, —
и каждый третий стал валютчик (и тунеядец иногда).
Российский метод знаем все мы: заходит о маньяке речь,
когда от истинной проблемы вниманье надобно отвлечь.
У нас и так сейчас нечисто, и жизнь довольно дорога, —
врагом избрали экстремиста, и как их стало до фига!
Так скрутят каждого, пожалуй, к какому благу ни стремись;
уже и я, тишайший малый, потенциальный экстремист, —
и кстати, борзописцам милым, ловящим, так сказать, струю,
меня представить педофилом нетрудно: я преподаю.
Зачем бы? В школе мало платят, труды учительства тяжки,
и неужели мне не хватит того, что платят за стишки?!
Разграниченье очень тонко, — я тут и книжек прикупил:
любой, кто смотрит на ребенка, — потенциальный педофил.
Такие темы хоть нечисты, но живо отвлекут страну
(как полагают экстремисты, давно идущую ко дну).
И вот, укрывшийся под сенью московских пыльных тополей, —
я прозреваю путь к спасенью угрюмой Родины моей!
И подскажу вам, ради Бога. У нас особая страна:
в ней почему-то очень много того, с чем борется она.
Такому вняв соотношенью, мечтаю, хитрый иудей:
провозгласить бы нам мишенью простых порядочных людей!
Найти бы их в российской фронде, в больнице, в школе, cetera —
и даже в пенсионном фонде, глядишь, найдется полтора!
Пускай их ловят очень строго, высматривают сквозь очки,
— тогда их сразу станет много.
Как педофилов. Ну, почти.
