вторник, 20 октября 2009 г.

Аромат блогосферы

Аромат блогосферы


Дмитрий Медведев, подводя итоги первого года своего видеоблога и страницы в "ЖЖ", заявил: "Российская блогосфера — не только энергична и современна. Она имеет свою специфику, свой российский аромат такой".

Дмитрий Анатольевич Медведев,

Трогательно верящий в прогресс,

На своем двойном велосипеде

Вы б спустились хоть на миг с небес.

Уж не знаю, что за парфюмеры

Вам создали эту красоту.

Аромат российской блогосферы

Валит с ног буквально за версту.

Статья опубликована в издании "Газета", №191 от 12 октября 2009

Охта-царь



Как мы и предупреждали, борьба вокруг питерского «Охта-центра» (он же газоскреб, он же газпромовская кукурузина) вовсе не закончена. Она по большому счету только начинается.

Первым вестником грядущей бури стал тихий министр культуры РФ Александр Авдеев. Стоило петербургскому губернатору Валентине Матвиенко подписать решение о строительстве «Охта-центра» (который стоит по смете, напомним, 60 млрд руб., что по нынешнему обменному курсу превосходит $2 млрд), как Авдеев заявил, что происходящее и незаконно, и некультурно. Подведомственная министру Росохранкультура обратилась в прокуратуру и т. п.

Будь Авдеев, например, многолетним музейным работником, истратившим лучшие зрелые годы на оборону культуры от цивилизации, можно было бы предположить, что он действует на свой страх и риск, приняв последнюю каплю валидола и 2125-е напутствие плачущей в страхе жены. И никакие газпромы с губернаторами для него не принципиальны, коль скоро речь идет о деле всей неоконченной жизни.

Но нынешний министр культуры – кадровый дипломат. Чрезвычайный и полномочный посол. То есть профессионал, по определению привыкший действовать с тройной оглядкой на политическое руководство. Не умеющий говорить несогласованных слов. К тому же Александр Авдеев – медведевский министр par excellence. Персонаж, близкий непосредственно к семье третьего РФ-президента и чем-то ей неуловимо приятный. Эта семья и возвела его, нашего парижского посла, на министерскую должность, которая в мае 2008-го оказалась вакантной.

Так что вряд ли глава Минкульта ввязался в войну просто так, без надежного снабжения в тылу и прикрытия стратегической авиации.

А потом на «Охта-центр» обрушился «Первый канал» в виде «Воскресного времени» – своей самой верноподданной и сервильной программы. Чего не могло случиться не то что без согласия Кремля – без прямого околопрезидентского указания.

Сверхопытный бюрократ, Валентина Матвиенко сразу просекла, что это «жжж» неспроста, как говаривал известный политический аналитик. Губернатор приготовилась давать задний ход, заявив, что хоть подпись ее под бумагами стоит самая настоящая, ничего еще по большому счету не решено. И если скажут, что строить 403-метровое вроде-бы-здание почти что в центре Петербурга нельзя – значит нельзя.

Сюжет "Первого канала" об "Охта центре".


Конечно, мы не можем ни в чем быть уверенными. Но подозрения более чем очевидны: президент Дмитрий Медведев теоретически готов/способен осчастливить народ Петербурга и все либеральное человечество, отменив газоскреб. Навсегда или хотя бы на неопределенное время.

Впрочем, и прежде было ясно, что «кукурузину», скорее всего, никогда не построят. Во-первых, потому, что «Газпрому» в его сегодняшнем состоянии – когда северный поток с южным не сходятся, доходы от экспорта упали на треть, а совокупные долги достигли $60 млрд, т. е. 30 «кукурузин» – трудно изыскать очередные два миллиарда долларов на постройку бизнес-центра. Который, в сущности, если разобраться и вдуматься, никому не нужен: вон у нас стоит целый «Москва-Сити» недостроенный, несданный и нераспроданный. Во-вторых, те изысканные деньги, с которых бы началось строительство, неизменно разворовали бы в ускоренном порядке. После чего заявили бы, что смета выросла, например, до четырех миллиардов и, чтобы не потерять ранее украденное, надо продолжать вкладывать, вкладывать и вкладывать.

Итак, если Медведев примет решение газоскреб демонстративно отменить, он не произведет никакой революции. Лишь подтвердит, что история идет своим чередом в единственно правильном направлении, менять которое и неразумно, и невозможно. Но большая часть питерской и всероссийской общественности оценила бы медведевский шаг как мощную победу в борьбе президента за его собственную верховную власть. И сверх того: многие влиятельные газеты мира написали бы в одночасье: Медведев – это круто, он наконец-то показал, кто в федеральном доме настоящий хозяин.

В общем, чтобы прослыть в современной России настоящим царем, третьему президенту вовсе не нужно заниматься модернизацией и другими заведомо неподъемными мегапрожектами, на которых легко свернуть себе лилейную шейку. Вполне достаточно отменить несколько заведомо дурацких решений предшественников. А после под бурю медленно смолкающего восторга надеяться и ждать, ждать и надеяться, что историческая Россия, какой мы знали и все еще знаем ее, закончится никак не ранее весны 2018 года.

Комментирует адвокат Вадим Клювгант:

214—220 день процесса



День девяносто шестой

В суде продолжился допрос свидетелей обвинения. Бывший управляющий компании East Petroleum Евгений Рыбин, который только что громогласно обвинял Михаила Ходорковского и Платона Лебедева во всех смертных грехах, оказался буквально приперт к стенке во время допроса стороной защиты, подтвердил абсурдность главного пункта обвинения, а затем и вовсе не явился в суд, сославшись на госпитализацию матери. Следующий свидетель, бывший первый заместитель министра топлива и энергетики, бывший заместитель губернатора Томской области, бывший заместитель генерального директора АО «Томскнефть» Гурами Авалишвили во время допроса стороной защиты тоже сник и отделывался незнанием в вопросах, ответы на которые не знать просто не мог.

Комментирует адвокат Вадим Клювгант:

«Когда этих свидетелей допрашивала сторона обвинения, очень хорошо раскрывалась цель их привлечения. Свидетели говорили исключительно общие фразы с целью создать отрицательный репутационный фон: смотрите, мол, какие плохие люди Ходорковский и Лебедев, как они все неправильно делали, как хорошие люди страдали. Без фактов, без документов, без цифр. Все это ровно никакого отношения не имело к тому обвинению, которое является предметом данного судебного разбирательства. Поэтому мы, поняв этот замысел давно, не препятствовали его реализации, для того чтобы все остальные тоже это поняли и увидели. А когда доходила очередь до нас, то в обоих случаях эти свидетели, невольно для себя и не желая того, подтверждали позицию защиты. В частности, Евгений Рыбин сказал, что похитить всю нефть или даже какую-то значительную ее часть невозможно — это ровно то, о чем говорит защита с первого момента, как увидела это обвинение в хищении 350 миллионов тонн нефти. Что касается так называемого обвинения в хищении акций, то Рыбин подтвердил, что существовала сделка обмена, что уже само по себе исключает какое-либо обвинение в хищении. А Гурами Авалишвили, когда Ходорковский и Лебедев стали задавать ему совершенно конкретные вопросы, ответы на которые он просто обязан знать, не может не знать как человек, занимавший высокие должности в компании «Томскнефть», в администрации Томской области, в министерстве топлива и энергетики, не дал ни одного конкретного ответа, понимая, что, дав конкретный правдивый ответ, он уничтожит обвинение, а также опровергнет сам себя в том, что говорил до этого. Поэтому он откровенно «поплыл», пытался уходить от ответов, отказываться от ответов и в результате показал, что никакой он не свидетель обвинения, поскольку ни один факт из предъявленного обвинения подтвердить не смог и даже не смог сформулировать, как могло произойти то, в чем обвиняют Ходорковского и Лебедева. Вот почему мы изначально говорили, что все свидетели обвинения, если только они умышленно лгать, на самом деле являются свидетелями защиты. Именно поэтому аж до истерик нервничали прокуроры во время допросов Рыбина и Авалишвили стороной защиты.

Что касается позиции председательствующего во время допроса свидетелей, то очень серьезные претензии к нему предъявить сложно. Конечно, для оглашения показаний этих свидетелей на предварительном следствии не было законных оснований, тем не менее, такая просьба обвинения была удовлетворена. Но гораздо важнее то, что у стороны защиты пока есть возможность задавать вопросы, которые она считает необходимым задавать. Зато обвинение еще раз показало товар лицом: все услышали, как допрашивают свидетелей на предварительном следствии, как им задают наводящие вопросы, как за них формулирую ответы, как письменный протокол не совпадает с аудиозаписью допроса. Поэтому защите просто надо из всего извлекать пользу для интересов защиты, что мы делали и будем делать впредь».


Дорогие россияне

В народе // Дорогие россияне


20 ОКТЯБРЯ 2009 г. АЛЕКСАНДР РЫКЛИН

РИА Новости

«Не делить с подонками хлеба,

Перед властью не падать ниц

И не верить ни в чистое небо,

Ни в улыбки сиятельных лиц»

А. Галич

Ждать ответной реакции властей на демарш думских карбонариев долго не пришлось. Уже в конце прошлой недели из стана «Единой России» прозвучали слова о «террористах, которым никогда нельзя уступать», а главный идеолог «суверенной демократии» Владислав Сурков даже попенял «единороссам» – дескать, в чем смысл дальнейших дискуссий, «если народ так решил»? И «не надо стесняться заслуженной победы».

Ах, эти бедные рефлексирующие представители партии власти, стесняющиеся своей украденной победы. Говорят, они пачками подают заявления о выходе из организации, а кое-кто даже предпринял попытку суицида – попробовал съесть свой партбилет. Очевидцы рассказывают, что на собрании регионального актива люди целыми группами валились в ноги к Суркову с воплями: «Отпусти, отец родной! Не можем больше сносить этот позор – жены перестали разговаривать, родные дети плюют вслед». Если я правильно услышал Владислава Юрьевича, то сказал он своей пастве следующее: «Встаньте, дети мои. Не надо стесняться победы, которую вы заслужили тем, что столько лет так истово, не щадя языка своего, лизали задницу исполнительной власти. И власть этого не забыла – она и впредь будет воровать для вас столько голосов избирателей, сколько понадобится. И если народ решил, что ему на это плевать, то стоит ли обращать внимание на такой народ? Так что утрите слезы и идите с миром…»

РИА Новости
Главный итог последней выборной сессии (помните анекдот советских времен про партсобрание? «Если бы знал, что последнее, всю семью привел бы») заключается в том, что в общественном сознании впервые абсолютно твердо укоренилось понимание, что на самом деле никаких выборов в России больше нет. Сегодня об этом пишут чуть не все газеты. Даже вполне лояльные Кремлю. Тема «нечестных выборов» обсуждается на многих радиостанциях. Кажется, еще чуть-чуть, и она всплывет на телевидении. Другими словами – в активном и ответственном сегменте российского гражданского общества России больше не осталось людей, которые верят, что нынешняя российская власть выбирается честно. То есть – по закону. Констатация этого факта самыми разными группами населения, признание его непреложным, влечет за собой целый ряд нетривиальных выводов и последствий.

Если власть выбрана нечестно, то есть – не по закону, это означает, что такая власть – незаконна. Следовательно, сегодня практически на всех уровнях нами руководят узурпаторы. А надо ли подчиняться воли самих узурпаторов или назначенцев узурпаторов? А как быть с законами, которые штампуют нелегитимные парламенты всех уровней? Это законы или «филькины грамоты»? Нарушение такого закона может считаться преступлением? А, может, наоборот, следование закону, принятому нелегитимным парламентом, – преступление против общества и государства? Но если все властные рычаги в руках преступной группировки, неправедным, нечестным путем захватившей власть в твоей стране, то каким же образом отстаивать справедливость? По правилам, предложенным этой самой преступной группировкой? Или можно их игнорировать и действовать по своему усмотрению? Исходя из собственных представлений о добре и зле. Вроде бы ответы на поверхности. Вот только от их формулирования до осознанных действий путь немалый, и очевидно, что активная и ответственная часть российского общества только в начале этого пути. Впрочем, помимо правовой юридической составляющей этой проблемы, у нее, несомненно, есть и морально-этический аспект.

Позволю себе процитировать Виктора Шендеровича: «…протянутая ими рука должна начать встречать общественную пустоту». Вот это мне представляется крайне важным. Моя бабушка сорок лет назад говорила: «С кагэбэшниками общаться нельзя, неприлично. Уж если только деваться некуда. Если уже не по своей воли в их кабинете…». Но и в кабинетах, мы знаем, многие наши деды умели сохранить достоинство. Сегодня тема человеческого достоинства опять выходит на первый план. В обществе должно укорениться твердое понимание: сотрудничать с «ними» неприлично, работать на «них» неприлично, дискутировать с «ними» неприлично, вступать в «их» организации неприлично. Они должны остаться в «общественной пустоте», стать кастой неприкасаемых, к которым «прикасаться» основной массе людей противно, а допустимо только следователям и прокурорам.

РИА Новости
Тут, конечно, мне возразят, что многомиллионная армия госслужащих, от врачей до учителей, волей-неволей сотрудничает с государством. Понятно же, что я говорю не об этих людях. Впрочем, и они должны помнить – нынешнее российское государство обкрадывает их много раз. Недоплачивая зарплату, воруя результаты их труда и т.д. Но и врачу, и учителю нельзя вступать в «Единую Россию» ни под каким предлогом. Потому что стыдно и неприлично. И в Общественную палату нельзя. Потому что стыдно и неприлично. И ни в какие комиссии нельзя. Потому что стыдно и неприлично.

А кто известен, кто на слуху, кто приковывает к себе общественное внимание, на таких людях лежит особая ответственность. И спрос с них, разумеется, будет особый.

На днях я с одним приятелем, человеком известным и влиятельным, обсуждал сомнительные высказывания нашего общего знакомого. «А в чем проблема? – пожал плечами мой приятель, – в сегодняшней России репутации нет». Так вот это – неправда. У нас в сегодняшней России почти ничего не осталось. Кроме репутации. И вернуть страну смогут только люди с определенной репутацией. Репутацией приличных людей.

И давайте начнем с того, что перестанем обращать на «них» внимание. Давайте строить нашу жизнь по нашим человеческим правилам, а не по их бандитским. Кампания тотального гражданского игнорирования рано или поздно обязательно перерастет в кампанию гражданского неповиновения.