Станислав Канкия за два месяца до арестаЕго задержали 8 июня прошлого года. После трех дней, проведенных
в ИВС, 10 июня Станслава Канкию привезли в Тверской суд Москвы, где
была официально оформлена его тюремная изоляция — выдана санкция на
арест. После 14 месяцев, проведенных в Бутырке, в конце августа
Станислава перевели в СИЗО-4 в Медведкове, а 11 октября — в «Матросскую
тишину».
Если перевести на простой русский казуистический юридический язык,
которым оперировало следствие в ходе судебных процессов по продлению
срока содержания под стражей, Станислава держат в тюрьме, потому что он
может сбежать, может надавить на свидетелей, может «угрожать жизни и
здоровью потерпевших». Это по версии следствия. А реально очень похоже
на то, что Канкию держат в тюрьме, чтобы добиться «чистосердечного
признания» вины. Чтобы он сам доказал свою виновность. В обмен на жизнь!
Находясь в тюрьме, Канкия перенес четыре инсульта. По словам его
супруги Валентины, у Станислава ослеп левый глаз, слепнет правый, у него
перекошено лицо, отказывают конечности, он не узнает жену.
Канкия никого не убивал, не грабил, не насиловал. Он обвиняется в
совершении мошенничества. И, видимо, у следствия дело не очень клеится.
Потому что за 17 месяцев, которые идет следствие, новой информации в
деле — кот наплакал. Если закрыть дело не передавая в суд, кому-то
придется ответить за 17 месяцев, которые Станислав провел в тюрьме. И за
то, что у здорового 45-летнего мужчины отняли не только 17 месяцев
жизни, а фактически отнимают саму жизнь. Потому что до суда Станислав
может просто не дожить.
Уголовно-процессуальный кодекс России скрупулезно регламентировал
работу следственных органов по сбору доказательств совершения
преступления. Но в арсенале следствия есть метод работы, не
предусмотренный УПК. Это арест и создание нечеловеческих условий
содержания. В тюрьме человек перестает быть человеком. Ни в одном
нормативном документе ФСИН, в ведомстве которого находятся следственные
изоляторы, мне не удалось найти слов «человек» или «люди». В тюрьмах
люди превращаются в «спецконтингент». Еще задолго до суда. А какие могут
быть права у «спецконтингента»?
Слабых тюрьма быстро ломает. Иногда достаточно нескольких дней или
месяцев, для того чтобы подозреваемый, брошенный в тюремные застенки,
подписал все бумаги, необходимые следствию, чтобы отправить дело в суд.
Да и в суде уже обвиняемый очень часто соглашается на «производство в
особом порядке». Без исследования доказательств. Лишь бы побыстрее
покинуть тюрьму и отправиться этапом в колонию, которая после тюремных
застенков кажется чуть ли не свободой.
Но с людьми, сильными духом, этот «метод работы» следствия не
срабатывает. И тогда их начинают уничтожать физически. Бесконечно
продлевая сроки тюремного заключения.
Тюрьма отняла жизнь у Сергея Магнитского.
Тюрьма отняла жизнь у Василия Алексаняна.
Тюрьма отняла жизнь у Андрея Кудоярова.
Сегодня тюрьма отнимает жизнь у Станислава Канкии.
"Матросская тишина", но по дороге ему стало так плохо, что пришлось
заехать в оказавшуюся на пути городскую больницу № 20. Там Станислав
Канкия и оставался до вечера 11 октября в весьма тяжёлом состоянии:
медики диагностировали цереброваскулярную болезнь, инфаркт мозга,
артериальную гипертонию третьей степени, ишемическую болезнь сердца,
псориаз – и это неполный список.Владимир Бунаков, адвокат Станислава Канкии, говорит,
что видел своего подзащитного 12 октября в больнице СИЗО, в очень плохом
состоянии:
- Он с трудом узнал меня, спросил, кто я, как меня зовут. Мы год с ним
общались до этого, в последний раз виделись 5 сентября, но вспомнить
меня он смог только минут через десять. Ходит, покачиваясь. У него очень
ухудшилось зрениеСостояние здоровья предпринимателя Станислава Канкия не вызывает опасений персонала спецбольницы Матросская Тишина.
Об этом заявил член президиума общественного совета Москвы, глава комиссии по правам граждан Антон Цветков.
По его словам, сегодня вечером дежурный фельдшер осмотрел подследственного.
Состояние здоровья – стабильное, угрожающих жизни симптомов не наблюдается, сказал Цветков Интерфаксу.
