Россия похожа на некое увеличительное стекло, через которое можно увидеть все беды мира.
Вот в чем всемирность русского народа. Мы как бы берем все болезни на себя и показываем
их всему человечеству. Но жить в больном организме ужасно.
Художник не может изменить положение вещей. Художник может лишь говорить о том, что болит.
Говорить о том, на что он обращает внимание. Художник — это колокол. Колокол пожар не потушит.
Он может только людей собрать. И в этом смысле художник не в состоянии сделать так, чтобы
нравственность перестала быть стыдной. Мы сейчас живем в мире, где вообще нет ни низа, ни верха,
ни правды, ни лжи. И это, конечно, ужасно и губительно.
Говорить о том, на что он обращает внимание. Художник — это колокол. Колокол пожар не потушит.
Он может только людей собрать. И в этом смысле художник не в состоянии сделать так, чтобы
нравственность перестала быть стыдной. Мы сейчас живем в мире, где вообще нет ни низа, ни верха,
ни правды, ни лжи. И это, конечно, ужасно и губительно.
