Комментирует адвокат Вадим Клювгант:

214—220 день процесса

День девяносто шестой

В суде продолжился допрос свидетелей обвинения. Бывший управляющий компании East Petroleum Евгений Рыбин, который только что громогласно обвинял Михаила Ходорковского и Платона Лебедева во всех смертных грехах, оказался буквально приперт к стенке во время допроса стороной защиты, подтвердил абсурдность главного пункта обвинения, а затем и вовсе не явился в суд, сославшись на госпитализацию матери. Следующий свидетель, бывший первый заместитель министра топлива и энергетики, бывший заместитель губернатора Томской области, бывший заместитель генерального директора АО «Томскнефть» Гурами Авалишвили во время допроса стороной защиты тоже сник и отделывался незнанием в вопросах, ответы на которые не знать просто не мог.

Комментирует адвокат Вадим Клювгант:

«Когда этих свидетелей допрашивала сторона обвинения, очень хорошо раскрывалась цель их привлечения. Свидетели говорили исключительно общие фразы с целью создать отрицательный репутационный фон: смотрите, мол, какие плохие люди Ходорковский и Лебедев, как они все неправильно делали, как хорошие люди страдали. Без фактов, без документов, без цифр. Все это ровно никакого отношения не имело к тому обвинению, которое является предметом данного судебного разбирательства. Поэтому мы, поняв этот замысел давно, не препятствовали его реализации, для того чтобы все остальные тоже это поняли и увидели. А когда доходила очередь до нас, то в обоих случаях эти свидетели, невольно для себя и не желая того, подтверждали позицию защиты. В частности, Евгений Рыбин сказал, что похитить всю нефть или даже какую-то значительную ее часть невозможно — это ровно то, о чем говорит защита с первого момента, как увидела это обвинение в хищении 350 миллионов тонн нефти. Что касается так называемого обвинения в хищении акций, то Рыбин подтвердил, что существовала сделка обмена, что уже само по себе исключает какое-либо обвинение в хищении. А Гурами Авалишвили, когда Ходорковский и Лебедев стали задавать ему совершенно конкретные вопросы, ответы на которые он просто обязан знать, не может не знать как человек, занимавший высокие должности в компании «Томскнефть», в администрации Томской области, в министерстве топлива и энергетики, не дал ни одного конкретного ответа, понимая, что, дав конкретный правдивый ответ, он уничтожит обвинение, а также опровергнет сам себя в том, что говорил до этого. Поэтому он откровенно «поплыл», пытался уходить от ответов, отказываться от ответов и в результате показал, что никакой он не свидетель обвинения, поскольку ни один факт из предъявленного обвинения подтвердить не смог и даже не смог сформулировать, как могло произойти то, в чем обвиняют Ходорковского и Лебедева. Вот почему мы изначально говорили, что все свидетели обвинения, если только они умышленно лгать, на самом деле являются свидетелями защиты. Именно поэтому аж до истерик нервничали прокуроры во время допросов Рыбина и Авалишвили стороной защиты.

Что касается позиции председательствующего во время допроса свидетелей, то очень серьезные претензии к нему предъявить сложно. Конечно, для оглашения показаний этих свидетелей на предварительном следствии не было законных оснований, тем не менее, такая просьба обвинения была удовлетворена. Но гораздо важнее то, что у стороны защиты пока есть возможность задавать вопросы, которые она считает необходимым задавать. Зато обвинение еще раз показало товар лицом: все услышали, как допрашивают свидетелей на предварительном следствии, как им задают наводящие вопросы, как за них формулирую ответы, как письменный протокол не совпадает с аудиозаписью допроса. Поэтому защите просто надо из всего извлекать пользу для интересов защиты, что мы делали и будем делать впредь».