ПУТИН-БУШ РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

ТАК НАЧАЛАСЬ ВОЙНА: "ГРУЗИНСКИХ ТАНКИСТОВ ДОБИВАЛИ ПРИКЛАДАМИ...

Когда узнали, что мы из Украины, вообще перестали с нами разговаривать, обвинив в том, что наши танки и «грады» теперь убивают мирных жителей.

Журналист канала "Интер" - очевидец грузинско-осетинско-российского вооруженного конфликта - рассказал о том, что пережил, находясь в эпицентре боевых действий - столице непризнанной республики Южная Осетия. Журналист компании "НИС" (новости для канала "Интер") Руслан Ярмолюк находился в Цхинвали - столице непризнанной республики Южная Осетия - в то время, как там разгорелась война. Возможность судить об объективности этих записок оставляем нашим читателям. День первый и не последний Мы арендовали автомобиль и за 4 тысячи российских рублей доехали из Владикавказа до Цхинвали. Ехали более 4 часов. На каждом контрольно-пропускном пункте у нас требовали пояснений и проверяли паспорта и другие документы. Ближе к городу нас задержали военные юго-осетинской армии. Когда узнали, что мы из Украины, вообще перестали с нами разговаривать, обвинив в том, что наши танки и "грады" теперь убивают мирных жителей. Спасло то, что перед выездом я успел дозвониться до Цхинвали и сделать аккредитацию. После долгих звонков и объяснений мы добрались в город. Единственная гостиница в центре - всего в полукилометре от миротворческой части. Там и поселились. Ночь почти не спали: на окраинах гремела артиллерийская канонада. Утром на том же автомобиле с таксистом выехали за город в южном направлении - снимать. Это оказалось большой ошибкой. Начался перекрестный огонь. От дороги, на которой стояла наша машина, до грузинской деревни было 44 метра. Оттуда били БТРы; осетины отвечали из автоматов Калашникова. Мы упали на землю и перекатом отползли под деревья. Сколько лежали, не помню. Считали хлопки над головами, снимали город и взрывы. Как только наступила минута затишья, бросились к машине и нажали на газ. Спустившись в город, таксист оставил нас. Побежали в госпиталь: раненных - 17 человек. Медицинское учреждение обстреляли из автоматического оружия и артиллерии. На центральной площади стоит крик: эвакуируют детей. Кто-то уезжает с родителями, кто-то сам. Приехала "газелька"; люди ломятся к машине. Желающих уехать оказалось больше, нежели могла вместить "газелька". Детей рассаживает лично вице-премьер правительства Южной Осетии Юрий Морозов. "2000 уже успели вывезти, осталось около тысячи детей", - говорит чиновник. Все ждут вторую машину. "Мы сражаемся за родину" 21.00. На крайнем восточном посту юго-осетинских войск пока все спокойно. Девятнадцатилетние парни-солдаты показывают дыры в земле от минометов. У них в доте на стене нарисована церковь. "Ребята нарисовали", - показывает Аслан. Многие из них христиане и не могут ходить в церковь из-за начавшихся боевых действий. На посту они уже три дня - без смены. "Мы сражаемся за родину", - как-то печально говорит Руслан, самый младший среди товарищей - ему 18. "А они за что воюют?" "Вот там, - показывает рукой пулеметчик, - в 400 метрах уже грузинская территория. Ехали бы вы отсюда, ребята. Скоро начнется, уж больно тихо". Мы отснялись - и по коням. Эти ребята погибли все через два часа. Война В 11 часов вечера в четверг по городу ударили системы залпового огня "град" и артиллерия. Первые ракеты упали на территорию объединенной миротворческой части. Туда как раз прибежали журналисты. Командующий должен был сообщить что-то важное. Все выстроились на плацу, и тут метрах в трехстах по стоявшей технике ударила ракета. Под крики солдат все побежали в здание штаба, где в маленькой комнате сидел уставший генерал. "Война. Грузия заявила о начале полномасштабной военной операции", - говорит Марат Кулахметов, начальник объединенных миротворческих сил, в состав которых входят грузины, осетины и русские. Однако перед началом обстрела грузины просто ушли из части. Второй и третий залпы превратили территорию городка в руины. Журналисты лежали на полу в караулке, когда ударили "грады" - четвертый залп. На голову посыпались стекло и штукатурка. По команде все бросились к выходу - бегом в гостиницу, за вещами. Под градом осколков и пуль группы перебегали к гостинице. Ползком пробираюсь на четвертый этаж, в темноте хватаю, что попало под руку, и спускаюсь в подвал. К тому времени там собралось уже человек 70, включая местных ополченцев. "Грады" били до 4 часов утра. Бои завязались в городе: передовые части грузинского спецназа вошли в Цхинвали. Ополченцы группами по 5-6 человек прибывали в гостиницу - пополнять боезапасы, перематывать раненных - и уходили. В 4.30 утра пятницы журналисты решают перемещаться на территорию миротворческой части. С камерами, сумками, штативами выбегаем на улицу, и начинается обстрел из минометов. Так я еще не бегал: под стенками в полусогнутом положении, с рюкзаком на плечах бежим под огнем к российским миротворцам. Часть разбита, спрятаться от ракет негде. Всех журналистов запирают в псевдобункер - это яма, накрытая сферическим куполом толщиной 3 мм, присыпанным 30-сантиметровым слоем земли. На территории части ни души, все посты брошены. Снимаем на ходу. Вместо плаца - дыры в земле, лежат неразорвавшиеся снаряды. Оказалось, что все солдаты уже давно сидят в бункере. Когда мы спустились, там было уже человек сто, сидевшие и стоявшие так плотно, что ни пошевельнуть рукой или ногой… И тут появились мирные жители. Женщины и дети прибежали из прилегающих домов и бросились к военным в поисках защиты. Люди ложились друг на друга в два ряда, дети сидели на руках у журналистов. Все телефоны отключены - бьют наводкой по связи. В 10 часов утра пятницы наступает пятиминутное затишье. Выбираемся на поверхность, чтобы хоть немного подышать. Включаем камеру и снимаем то, что осталось от части миротворцев. Перемещаемся в КПЗ - комната 4 на 4 метра с бетонным полом и обитой железом дверью. И вот случилось то, чего все боялись: одна из местных включила телефон, чтобы позвонить родственникам во Владикавказ, и сообщила, что прячется вместе с сотней других людей в бункере на территории части. И тут началось самое страшное: через 5 минут ударили "грады". Снаряды так плотно ложились, что люди начали прощаться друг с другом; дети судорожно сжимали в объятиях родителей. Обстрел продолжался два часа, но всем он показался вечностью. Прощальные смс В Цхинвали ворвались грузинские танки. Два из них утюжат центральную улицу в 100 метрах от нас; за ними идет пехота. Все высоты вокруг города заняли грузинские войска. Под прикрытием артиллерии они завязали бои. Украинские Т-64 с грузинскими танкистами обрушили свою огневую мощь на улицы и дома. Без бронежилетов и касок лежим на полу. Головы поднять не можем - свистят пули и осколки. Рев гусениц приближается. Грузинский танк заехал в часть. Прямой наводкой бьет по уцелевшим зданиями. Рядом лежат еще три журналиста и оператор. Все не сговариваясь включили телефоны и отправили по одному смс. Я написал жене: воспитай хорошо дочь. И - на пол. Этот расстрел я не забуду никогда, да и российские коллеги, лежавшие рядом, тоже. Спасли ополченцы, принявшие бой на улице и подбившие из РПГ два танка. Один взорвался сразу, другой взлетел из-за боекомплекта. Маленького роста, с двумя фугасами за спиной и "Калашниковым" наперевес, он назвался Николаем. "Били по ним из "шмелей" и гранатометов", - говорит солдат, подбивший первый танк. "Как такое могло случиться? Ведь здесь простые люди, - не унимается он. - Давайте как мужчины выйдем на позиции и будем сражаться каждый за свою Родину. А дети здесь причем?". Грузинские танкисты, успевшие выскочить из объятого пламенем танка, не успевают убежать. Их прикладами добивают до смерти ополченцы, на глазах которых эти танкисты расстреляли "Жигули" с семьей и двумя маленькими детьми. На соседней улице вовсю идет бой. Там три танка бьют по школе, в которой забаррикадироватись юго-осетинские солдаты. Две машины подбивают, третья вместе с грузинской пехотой отходит. Город-призрак Пятница, 18.00. Мы выбегаем в город и снимаем картинку: горящие танки, трупы солдат и местных жителей, расстрелянные и уничтоженные дома. Бежим на параллельную улицу, где только что подбили два танка. Нас перехватывают осетинские солдаты и тащат в укрытие в подвале средней школы. Там сидят раненные и мирные жители. Спускаемся вниз, дорогу нам освещают зажигалкой. "Вот посмотрите, - говорит ополченец Руслан, - в каких условиях тут живут люди". У стены на сырой земле сидят старухи, женщины и дети. Кто спит, кто сидит, упершись спиной в стенку. Девочка пытается разжечь сухой спирт. В этом подвале уже три дня никто не ел, запасы воды на исходе. Возвращаемся в часть, через спутниковую тарелку российских коллег передаем видео в Киев. Ночью никто не смыкает глаз. Из огневых точек по городу бьет грузинская артиллерия. Утром в субботу грузинские войска опять пытаются взять город. В Цхинвали зашли танки, начались уличные бои. Российские миротворцы так и просидели все это время в бункере в бронежилетах и касках. Рядом - почти голые мирные жители. Уже никто из российских солдат в Цхинвали не ждет помощи от своих: 58 армия не спешит входить в город. Грузинские танки начали обстрел радиоточки, где прячутся журналисты и мирные жители. В небе слышны звуки самолетов. Пока неизвестно, российские или грузинские это штурмовики. Мы снимаем залп самолета. Ракеты уходят в горы - значит, россияне бьют по позициям грузин. Но не проходит и часа, как над нами появляется выкрашенный в серый цвет штурмовик, заходящий на бомбежку ПТС, откуда мы гоним видео. Журналисты разбегаются в разные стороны. Однако самолет взял низкую высоту: выходит из виража, разворачивается на второй круг, и тут появляется российская "Сушка". Разворачивается воздушный бой. "Сушка" прошивает из пулемета крыло грузинского штурмовика, и он падает в нескольких километрах с полным боекомплектом. Из форточек, где еще сохранились стекла, высыпаются осколки. В небе господствуют российские истребители и бомбардировщики, гасящие артиллерийские позиции грузинских войск, три дня беспощадно стиравших город с лица земли. Мы остаемся В 16.00 субботы грузины прорывают кольцо и опять атакуют город при поддержке артиллерии и минометов. Бывшая военная часть, в которой сидят журналисты и мирные люди, оказывается в кольце. Тогда журналисты обращаются через свои издания к Грузии с просьбой о предоставлении коридора для выхода мирных жителей, раненных и журналистов. Но на заявление не реагируют: огонь грузины не прекратили. Тогда репортеры решаются на отчаянный шаг: те, у кого есть машины, идут на прорыв через город к Джаве и на Владикавказ. Окна обвешивают бронежилетами. Мест на всех не хватает - в машины садятся женщины с детьми. Мы - "Интер" - остаемся. Остаются также НТВ и "Первый канал". Колонна уезжает. Журналисты прощаются с теми, кто покидает часть, и молятся за их успешное прибытие. Лежим на полу в кухне, грязные и голодные. На ночные выстрелы уже никто не обращает внимания. Страх ушел - осталось полное безразличие и апатия. Сделать мы все равно ничего не можем. Больница 7 утра воскресенья. Выбегая в город и не верим глазам: по улицам двигаются российские танки и БМП. Спасение! Это выглядело именно так. Мы направляемся в госпиталь. Больница разбита прямыми попаданиями "града". Всех больных и медперсонал спустили в подвалы. "Вот это импровизированная операционная, - говорит врач Владимир Мидове, показывая на подвал в паутине, в середине которого стоит стол, а рядом лежат инструменты. - Каждый час привозили до тридцати человек. Оперировали всех, кого могли. Но, увы, некоторым мы не успели помочь". В проходе подвала стоят койки, которые успели снять с верхних этажей. На них лежат мужчины и женщины - кто при памяти, кто нет. У стены на одной койке лежат два юноши - грузинские журналисты. Они приехали в город вслед за грузинскими войсками, но выехать не успели. "Нас было четверо, - говорит Таймур Гиурадзе, 23-летний житель Тбилиси. - Когда начался обстрел, мы забежали в подворотню и наткнулись там на осетинских ополченцев. Украинский журналист, живущий в Грузии и работающий на международное издание, по ошибке принял юго-осетинских солдат за своих, грузинских, и обратился на грузинском: не стреляйте, мы журналисты. И тут раздалась очередь. Двоих убило, двое получили ранения". В реанимационную на первом этаже свозят убитых - военных и мирных. Тел много. Тина Захарова осматривает их. "Практически у всех пулевые отверстия в голове. Это работа снайперов", - говорит врач приемного отделения. Тела на жаре разлагаются, холодильников нет, а вывезти убитых не могут. Поэтому опознанных хоронят прямо во дворе. На кладбище тела везти нельзя, оно обстреливается. Отъезд С отснятым материалом возвращаемся в часть и узнаем: беженцев уже повезла колонна военных. Мы опоздали. Единственный шанс передать видео - добраться в Джаву, а оттуда во Владикавказ. Но в Джаву, находящуюся в 70 километрах от Цхинвали, идет не так много машин. Перевал простреливается. Мы просим машину у российских миротворцев. Транспорта нет. Тогда собираем вещи и вместе с оператором уходим с базы на выход их города - ловить попутку. Вскоре останавливается уазик с ополченцами. Нас подобрали. Когда узнали, что из Украины - глаза полезли из орбит. Но никто даже словом не обидел. Наоборот: дали по автомату. Как-никак, едем через перевал, а там всякое может случиться. Слава Богу, всякое не случилось: зону обстрела мы проскочили. Въезжаем в Джаву, где уже тысячи российских военных: вся 58 армия с техникой движется в Цхинвали. P.S. Уже во Владикавказе мы встретились с теми журналистами, которые уехали в колонне за день до нас. Они прорвались. Одного журналиста ранило. Мы сидели на набережной и молча смотрели на реку. Вода смоет все, но не история. Она расставит все на свои места и скажет, кто виноват в этой войне.

Источник: Руслан Ярмолюк, Телекритика

ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ "СААКАШВИЛИ ДОЛЖЕН СИДЕТЬ В ГААГЕ ВМЕСТЕ С ПУТИНЫМ"

14.08.2008 23:34

Комментировать новость, Обсудить новость

«Лицо врага пугает меня, когда я вижу, как оно похоже на мое собственное», — писал Ежи Лец.

Про Саакашвили особого спора не получится. После того, что этот герой устроил в Цхинвали, ему действительно было бы полезно отдохнуть в Гааге. Но уж кому-кому, а российским официальным лицам про это надо молчать в тряпочку. Ибо Саакашвили должен сидеть в Гааге - рядом с Путиным, и оба под портретом Милошевича. Все трое вошли в историю одним и тем же подвигом, который называется геноцид гражданского населения. Причем совершали они сей подвиг под одним и тем же прекрасным лозунгом: восстановление территориальной целостности своего государства. Загреб - Грозный - Цхинвали… Найдите три различия. Различия есть. Первое - в масштабах. Цхинвали и Загреб были изувечены обстрелами, но уцелели - Грозный просто стерли с лица земли (помню, наш главнокомандующий, поглядевши на это дело из вертолета, даже удивился, божий человек…) Различие второе, психологическое. В случае с Саакашвили (как и в случае с Милошевичем, другом и пациентом психиатра Караджича) мы, боюсь, имеем дело с некоторой паранойей. Саакашвили человек идеи. Сегодня можно сказать: увы, человек идеи... Потому что на пути к этой идее он, как показала прошлая неделя, готов шарашить артиллерией по жилым домам. Его нынешние российские оппоненты люди принципиально безыдейные. Шарашить по жилым домам за ними тоже не заржавеет, но безо всякой паранойи, чисто по интересам, вроде интереса прийти к власти или остаться при ней. "Росукрэнерго" и "Байкалфинансгрупп" вот имена их экзистенциальных ценностей. И толком отвлечь их от этого не может никакая другая мысль. Нет никакой государственной политики России на Северном Кавказе есть клубок частных и корпоративных интересов; схватка политических кланов в Москве, экономические интересы Лужкова и других озабоченных, прямое воровство местных царьков… Пятнадцать лет Россия словом и делом провоцировала Грузию когда из расчета, когда просто так, от дури, которая у нас (как раз по дури) считается проявлением патриотизма так шпана-старшеклассник раз за разом делает "саечку" первоклашке: ну, давай, ответь, слабо? Мы радостно поддерживали грузинских сепаратистов, но тут уже - третье различие. Дудаев и Масхадов были сепаратистами на самом деле. Они были готовы умереть за свою сомнительную идею - и погибли за нее… Кавказский царек, втянувший-таки Россию в эту войну, в гробу видал все, кроме своих счетов и своей недвижимости, и сделал ноги при звуке первых залпов… Таких даже не расстреливают, а вешают. Но черт с ним совсем. Не Кокойты же, в конце концов, определял российскую политику!.. А кто, кстати, ее определял? Автора! Концов не найти. Нет политики. Кураж есть, частно-корпоративных интересов навалом, а государственной политики нет. Но совместными усилиями довели-таки оппонента… В буквальном смысле играли с огнем, и доигрались. Наши истребители летали над грузинской территорией, наш МИД делал наглые заявления, наш пьяный в сисю вице-спикер призывал бомбить Тбилиси, наши чиновники раздавали в Южной Осетии российские паспорта… Ну ладно. Раздали паспорта так гарантируйте же безопасность своих граждан! А то и с Грузией не договорились, и от Грузии не защитили, и под болтовню о матери-России все проспали и до полудня пятницы не могли даже созвать Совет безопасности. Многомиллионной (по части бюджета) югоосетинской обороны попросту не оказалось в заводе, а ряженые казаки годятся только геев гонять… И президент плавает по Волге. Стенька Разин, понимаешь… Кстати, в дни войны окончательно выяснилось, что президента у нас нет. Это даже не Органчик. Это, по щедринской классификации, уже тяготеет к Прыщу… (При котором, как сообщает летописец, роилась пчела и вообще жилось глуповцам хорошо именно потому, что Прыщ ни черта не делал… Наверное, нефть в те поры тоже была 135 долларов за баррель. Считаю, однако, своим долгом напомнить, что пчела пчелой, а сей либерально настроенный градоначальник с фаршированной головой вскоре был съеден местным предводителем дворянства.) Вернемся, однако, от старой летописи к недавней истории, произошедшей на Северном Кавказе. Для ясности бывает полезно, по Льву Толстому, остранить ситуацию… Итак, прошу представить Турцию, которая году эдак в девяносто четвертом раздает в Ичкерии турецкие паспорта по случаю массового нежелания чеченцев оставаться в составе Российской Федерации. А когда Москва, в порядке восстановления территориальной целостности (святое дело), начинает бомбить Грозный, Турция, в большой тревоге за своих граждан, начинает операцию "принуждение к миру" и первым делом наносит ракетные удары по Армавиру и Владикавказу. Только, пожалуйста, для правильного ощущения масштаба, представьте, что у России в ответ нечем ударить по Стамбулу, и вся Россия начинается у Краснодара и кончается у Астрахани, а все, что дальше, до самого Тайваня это Турция. Представили? А еще представьте, что от границ враждебного анклава, за которым стоят несметные дивизии врага, до вашей столицы - как от Пушкинской до Шереметьево. Если вы смогли представить себе это, значит, вы не идиот и в состоянии понять то напряжение и унижение, в котором Россия сознательно держала Грузию пятнадцать лет. Ну, стало быть, повоевали что же теперь? Теперь смотрим сухой остаток. Каждый свой. Грузии предстоит тяжелое похмелье и расплата за патриотический пир горой, устроенный Михаилом Саакашвили. Ни Абхазии, ни Осетии, ни демократии. Россия настойчивым имперским хамством отбросила себя еще дальше от мира, остановившись в сантиметрах от настоящей политической катастрофы. В результате славной военной победы над государством, которого толком не видно на карте, она, разумеется, не получит ни Южной Осетии, ни Абхазии, а получит только большой геополитический геморрой с неясными последствиями… Мало нам Чечни с Ингушетией. Уже двадцать три очка, а мы все просим карту… Большого ума игроки! Получит Россия уже получила новую холодную войну у ворот и окончательный разрыв не только с Грузией, но и со всеми соседями, кроме группы государств, ударенных тем же пыльными азиатским мешком, с их пожизненными президентами, выросшими из советской номенклатуры. Да и те что-то пока не особо чешутся насчет публичной поддержки… Получит, разумеется, Россия и очередной виток геополитической ксенофобии просто потому, что в этой ситуации вождям-изоляционистам, как правило, ничего другого не остается… А народы перебьются. Как именно они перебьются показала прошлая неделя...

Источник: Шендер.Ру

Виктор Шендерович 'ЧЕМ ОТЛИВАЕТСЯ ЛОЖЬ '

Свой прошлый текст, посвященный югоосетинской войне, я начал с цитаты из Ежи Леца — не будем менять структуру, тем более что Лец умудрился заранее прокомментировать почти все, что происходит с человечеством.

Аве, Цезарь! Идущие в коммунизм приветствуют тебя! Итак: "Ложь отличается от правды тем, что не является ею". …Около двух тысяч погибших в Цхинвали эта цифра появилась сразу после грузинского обстрела и крутилась в прессе целую неделю. Уже суммировались помаленьку данные о количестве раненых из больниц и госпиталей счет явно шел на сотни, а "две тысячи погибших" продолжали фигурировать в виде факта, хотя военная наука ясно указывает пропорцию убитых и раненых минимум один к трем, и при двух тысячах погибших раненых должно было быть никак не меньше шести тысяч… И вот к исходу недели информационный дым рассеялся: в морге городской больницы Цхинвали, куда свезены все тела, сорок четыре трупа. Еще четверо умерли от ран. Позволим себе трагическое допущение, что многие тела еще остались в руинах порядок цифр очевидно останется тем же. Речь идет о десятках погибших. Сразу оговорюсь трагедия Цхинвали от этого трагедией быть не перестает, и мою оценку действий Саакашвили новая арифметика ничуть не меняет. Он по нескольким пунктам тянет на звание "военного преступника", и его место в Гааге. Но следует заметить, что наша дурацкая официозная ложь в данном случае только усиливает карты этого авантюриста, давая возможность тыкать в нее носом Россию и ставить под сомнения даже то, в чем мы по случайности не соврали. А радостная бомбежка грузинских городов как будто мы только и ждали повода это, по Талейрану, больше чем преступление. Это ошибка. Россия вообще сделала все, чтобы укрепить позиции противника. После нашего лихого "принуждения к миру" Саакашвили для всего мира стал в первую очередь жертвой агрессии и главной целью атак съехавшей с глузду России, которая впервые в своей новейшей истории совершила акт открытой интервенции… Кремль сдуру или по расчету, лежащему уже совсем в иной парадигме сделал все, чтобы мир забыл о параноидальной авантюре грузинского руководства и снова схватился за голову по нашему поводу. А в мире к произошедшему отнеслись очень серьезно. Это уже не убийство Политковской и даже не полоний в чашке чая. Холодная войнушка, в которую поиграл в Мюнхене Путин, перестала быть шуткой. Мы, несомненно, будем понижены в международном статусе и можно сколько угодно делать вид, что мы большие и нам это по барабану, но впереди у страны очень серьезный и, боюсь, печальный поворот сюжета. Доигрались, кажется. Если все пойдет туда, куда идет сейчас, наше руководящее жулье так и будет вопить о великой России, поднимающейся с колен, пока отсюда не уедут все мало-мальски свободные и талантливые люди. А то мы не были аванпостом мира и прогресса, а то мы не знаем, чем это заканчивается. Но вернемся от общего к частному. Ко лжи. Это, в сущности, и есть основа нашей политики внешней, внутренней, любой. Это воздух, которым дышит наш официоз. Заметим в скобках, что любой официоз не папа Иоанн Павел, и в любом министерстве лукавства выше крыши, но наше вранье отличается от окрестных масштабами и полной безнаказанностью. Вся картина отечественной политики, как Кандинский из геометрических фигур, состоит из этих трех компонентов: ложь, воровство и смертоубийство. Ничего четвертого. Ну еще патриотическая лапша для орнамента, но ее можно смело считать разновидностью вранья… Вранье отродясь состоит на обслуге у воровства и часто отливает деньгами. Кремлевское все чаще отливает еще и кровью. Нет живых после взрыва на подлодке "Курск", за захватом "Норд-Оста" стоит Масхадов, никаких политических требований у бандитов в Беслане, заложников чуть больше трехсот… И как прямое следствие каждого вранья трупы, трупы, трупы… За свежим враньем о двух тысячах погибших в Цхинвали последовали десятки убитых жителей Гори. Кремлю нужно было эмоциональное оправдание интервенции нужно было, чтобы кровь бросилась в голову россиянам, застилая остатки мозга и логики… Власти снова соврали и снова добились своего. Вот только теперь выясняется агрессор Саакашвили убил меньше мирных людей, чем либерал Медведев. Я ведь не ошибаюсь: фамилия нашего президента Медведев?

Источник: Виктор Шендерович

Известный американский комик Джон Стюарт о войне России с Грузией

ОТКРОВЕНИЯ АМЕРИКАНСКОГО МАНЬЯКА-МИЛИТАРИСТА

ОТКРОВЕНИЯ АМЕРИКАНСКОГО МАНЬЯКА-МИЛИТАРИСТА: "НЕ ПРОПУСТИТЕ КЛАССНУЮ ВОЙНУШКУ!" (Новые хроники)

1. Войну начали грузины. 2. Они продули. 3. Черт возьми, до чего же красивая получилась войнушка!

Предлагаем вниманию наших читателей перевод статьи из сетевого издания "The Exiled", логотип которого украшает гордая (хотя и вряд ли справедливая) надпись: "Запрещено в России". Автор - "маньяк милитарист" Гэри Бричер дает очень интересный, яркий и достаточно типичный для информированного американца взгляд на войну в Осетии. Говоря о заварушке в Осетии, нужно держать в уме три главных факта: 1. Войну начали грузины. 2. Они продули. 3. Черт возьми, до чего же красивая получилась войнушка! Для меня, конечно, самый важный пункт третий. Сижу сейчас, смотрю горячие видео с поля боя такой кайф ловлю! Разумеется, если вы хотите серьезно разобраться в том, что происходит в Осетии, Северной и Южной, в Грузии, да и во всей этой нескончаемой бандитской грызне, именуемой Кавказом читайте мою колонку несколько-летней давности, посвященную захвату заложников в бесланской школе (Северная Осетия). Но сейчас меня интересуют только боевые действия. Это война моей мечты: обе стороны используют авиацию! Часто ли в наше время можно такое увидеть? Так что историю побоку. Просто замечу, что Южная Осетия это маленький круглый кусочек земли, этакая капелька, свисающая с российской территории в сторону Грузии, и что в последние несколько лет большая ее часть контролировалась южноосетинскими нерегулярными войсками, которых поддерживали российские "миротворцы". Грузинам это было не по нраву. В этой части света любой клочок земли на вес золота. А грузины ребята боевые, хорошие бойцы, не из тех, кто легко прощает обиды. Все-таки не удержусь, подкину немного исторических фактов: помните величайшую резню всех времен и народов 1258 год, монголы в Багдаде? Сколько людей погибло, неизвестно, но по меньшей мере 200 тысяч число суровое, особенно задолго до изобретения антибиотиков, сильно удешевивших нашу жизнь. Вонь стояла такая, что монголам пришлось перенести лагерь и разбить его с другой стороны, против ветра. Так вот: знаете, кто активнее всех жег, грабил и резал багдадское мирное население? Христианские отряды Хулагу-хана грузины! Итак: и на той, и на другой стороне крепкие орешки. Так повелось в этой части света: слабаки здесь не выживают. Пощады не просят и не дают. Рыцарей в белых одеждах вы здесь не встретите. Среди грузин уж точно. Говорят, в общении один-на-один они классные ребята: но ссориться с ними не советую, и особенно не советую пытаться отнять у них землю. Дождавшись удобного случая, грузины двинулись в атаку в кавказском стиле: делали вид, что стремятся к миру, и одновременно планировали вероломное нападение на Южную Осетию. Только на этой неделе подписали договор, гарантирующий Южной Осетии автономию и тут же напали: ну совершенно в духе дона Корлеоне! Грузинские ракетные установки поливают Цхинвали (столицу Северной Осетии) шквальным огнем; грузинские войска заполняют осетинские дороги: словом, разворачивается полномасштабная война. Однако, как спрашивал Петрэус об иракской войне в далеком 2003 году, чем же такая история может кончиться? Иными словами: как вторгаться на территорию, находящуюся под защитой русских? По меньшей мере, стоит заранее подумать о том, чем они на это ответят! Вот об этом-то, похоже, Саакашвили и не подумал. Должно быть, оттого, что в прошлый раз ему повезло с другим отколовшимся регионом Аджарией, тоненькой полоской черноморского побережья в южной части Грузии. Это местечко, меньше иных калифорнийских городков, объявило себя "автономией", готовой драться за свои священные овцеводческие традиции... или что у них там. На Кавказе все на этом помешаны: каждый скорее умрет, чем пожмет руку жителю соседнего холма так всегда было и будет. Аджарцы даже не отличаются от грузин этнически такие же грузины. Просто мусульмане. Однако им позарез нужен собственный игрушечный парламент, армия из десяти солдат и прочая викторианская мишура. Их вождь, псих по фамилии Абашидзе (об эти грузинские имена черт ногу сломит!) призвал их сражаться до последнего за независимость, которая им, строго говоря, на хрен не нужна. Однако, хоть он и чокнутый, а понимал, с какой стороны у бутерброда масло; да и сами аджарцы, как они ни похожи на грузин, не могли не сознавать, что ничего, кроме смеха сквозь слезы, из этого не выйдет. Так что здравомыслие взяло верх: аджарцы не стали воевать и подчинились Северному Колоссу могучей Грузии. Однако, как я уже не раз отмечал, ничего нет коварнее победы. От побед люди борзеют. Вот и Саакашвили вообразил, что может в лепешку раздавить любой мятежный регион например, ту же Южную Осетию. Однако кое-чего он не учел: например, того, что Южная Осетия не подчиняется Грузии и граничит с Осетией Северной, которая, в свою очередь, является частью России. Связь между Россией и Южной Осетией очень хрупка: осуществляется она только через Рокский тоннель, прорубленный в толще гор на высоте примерно 10 000 футов. Уж не знаю, почему грузинская авиация по всем отзывам, недурная первым делом, едва началась война, не отрезала Южной Осетии выход из этого тоннеля. Не доверяли летчикам послали бы отряд коммандос с динамитом в рюкзаках. Мало ли как можно вывести тоннель из строя. Даже никакие высокие технологии не требуются: просто в тоннель въезжает бензовоз, за ним легковушка. На полдороги шофер бензовоза устанавливает в кабине бомбу с часовым механизмом, выходит и пересаживается в легковушку. Быстрый разворот: мы выезжаем из тоннеля и катим обратно в Грузию, а позади нас вздымается к небесам столб дыма и пламени. Нет больше Рокского тоннеля. А восстановить его, прямо скажем, нелегко, и сделать это за несколько часов (и даже за несколько дней) точно не удастся. Конечно, русские могли бы помогать осетинам с воздуха; но это куда сложнее и, как минимум, оттянуло бы неизбежный исход. Удивительно, что грузины, насколько мне известно, даже не попытались взорвать тоннель. Не буду пускаться в рассуждения типа: "Вот я бы на их месте..."; это стратегические решения обычно бывают безумными, а для тактических, как правило, имеются основательные практические резоны. Но это решение мне непонятно. Скорее всего, грузины просто считали, что русские не ответят. Сделали то, чему научились у Буша и Чейни: мыслить позитивно, исходить из наилучшего сценария. Весь грузинский план классический "Шок и трепет": ни единой мысли о том, что будет дальше. Армия в новенькой форме переходит границу, занимает Южную Осетию, пока та, обмыв свою "автономию", с похмелья мается... а дальше? Ну а что дальше? Очевидно, осетины встретят грузин-освободителей цветами и аплодисментами. Совершенно как нас в Ираке. За веру в Буша приходится дорого платить. И грузины уже заплатили. Они-то надеялись, что Буш им поможет. Я его только что по телеку видел: сидит на трибуне, смотрит баскетбол, США-Китай. Сначала даже не узнал: думаю, зачем это все время камеру наводят на какого-то чувака на трибуне, рожей точь-в-точь безногий папаша Хэнка Хилла. И тут мне говорят: да это же наш презик. Иные на высокой должности и сами вырастают а он, наоборот, чем дальше, тем сильнее съеживается в своем президентском кресле. И чем ничтожнее он становится, тем больше приходится платить за веру в него. Грузины, наивные, воображали: раз они были счастливы свалить из СССР, значит, США, старинный враг русских, окажется раем земным. Лизали нам башмаки в надежде, что мы примем их в НАТО, завалим ай-подами и спортивными автомобилями. Их часть сделки была несложной: отправили войска в Ирак. Сперва контингент в 850 человек, затем поразительно большой, целых 2000 человек. Учитывая, что население Грузии меньше пяти миллионов, это целое войско. Собственно, Грузия сделала третий по значению вклад в "Коалицию добровольцев" после США и Британии. М-да. Не самый удобный момент отправлять большую и лучшую часть своей армии в Ирак, вам так не кажется? Это верно и для многих других стран для нас, например, - но мы, по крайней мере, не стояли на пороге войны с Россией. Сейчас грузины в панике: уже объявили, что отзывают половину своего иракского контингента домой и не согласится ли армия США его подвезти? Что ж, может, и подвезем. Но больше ничего для них не сделаем. Уже сделали достаточно не потому, что любим грузин, а чтобы уравновесить влияние России в районе нового нефтепровода. Самый крупный американский проект помощи, под названием "ТЭГ" - "Тренировка и экипировка Грузии" - стоил нам 64 миллиона долларов. Двести инструкторов спецназа обучали грузинских кросавчегов всему, чему выучилась за последние годы армия США. Теперь над этими уроками можно разве что скорбно посмеяться. Вообще вся военная история череда жестоких шуток. Мы делали упор на оборонительные навыки: работу малыми группами, стрельбу, разведку. Предполагалось защищать Грузию от чеченцев и прочих полоумных муслимов, просачивающихся на ее территорию через Панкисское ущелье на северо-востоке страны. И мы славно поработали. Панкисское ущелье Грузия зачистила в классическом стиле "зеленых беретов". Этот успех, да еще и медовый месяц с Бушем в Ираке их взбодрил: они вообразили, что теперь сделают кого угодно. Сейчас они понимают, что та "легкая кавалерия", которую мы им дали, мало на что способна против гигантской русской военной машины. Ответ американских вооруженных сил пока что состоит из болтовни по большей части, довольно глупой. Говорящие головы из Пентагона называют реакцию России "непропорциональной". Мать честная, о чем это они? Должно быть, насмотрелись криминальной хроники. У копов это называется "необходимым минимумом применения силы": так вот, вы удивитесь, но об этом "минимуме" они вспоминают только перед камерами. А армия никогда, ни разу в истории не применяла силу "по минимуму": это верный путь к ненужным потерям. В том и смысл войны, чтобы бить врага так нечестно и непропорционально, как только можешь. На войне используешь все, что у тебя есть. Какое счастье, что во Вьетнаме мы не дрались "пропорционально"! Французы попробовали у них никогда не было хорошей авиации и их оттуда вышибли. Когда французы уходили из Индокитая, их премьер, левак по фамилии Мендес-Франс, устроил шоу: пообещал заключить мир через месяц после своего вступления в должность. А его командиры в Индокитае говорили потихоньку: "Еще повезет, если целый месяц продержимся". Вот к чему приводит "пропорциональная" война: к Дьен-Бьен-Фу. Попробую это перевести: по счастью, я бегло говорю по-пентагонски. Что такое "непропорционально"? Предположим, здоровенный хулиган гонится за хилым задохликом, и задохлик ищет у вас защиты. А вы говорите: "Эй, это же непропорционально!" Вместо того, чтобы ему помочь. Теперь вкурили, что значит на пентагонском языке "непропорционально"? "Мы ради тебя и пальцем не шевельнем но мысленно мы с тобой, мужайся и крепись!" Как проще всего узнать, кто побеждает в войне? Посмотреть, кто первым попросит прекратить огонь. Здесь о прекращении огня взмолились грузины. Как только стало очевидно, что Россия за Южную Осетию впряглась всерьез война окончилась. Даже сами грузины говорили: "Воевать с Россией безумие". Очевидно, они считали, что Россия защищать своих союзников не станет. В принципе, для этого были основания. Отношения России с союзниками запутанны и непредсказуемы, она не раз кидала своих но не в этот раз. Грузинам стоило бы вспомнить собственную историю: кто, как не русские войска, в 1805 году в битве при Загаме спас Грузию от персидского вторжения? Правда, за десять лет до того русские спокойно дали персам разграбить Тифлис. Непредсказуемые ублюдки, вот они кто. Верить им нельзя но нельзя и ставить на то, что они всегда предают своих (хотя так бывает чаще, чем наоборот: я бы поставил примерно на 6,5 из 10). Так вот: на этот раз русские за осетин вступились. По многим причинам: начиная с того, что Буш слаб, и они это знают, что США по уши увязли в этой гребаной иракской войне и ни черта не могут сделать; но прежде всего потому что Косово только что объявило о своей независимости от Сербии, старого союзника России. Самое время воздать "око за око": первое око Косово, второе соответственно, Осетия. Путин рассуждает так: если мы ссоримся с его союзниками и позволяем маленьким этническим анклавам вроде Косово провозглашать независимость он вправе поступать так же с нашими союзниками, особенно с наивными дуралеями типа грузин. К счастью, Южная Осетия не так уж важна. Честно. Кто хозяин этого клочка земли через год никто и не вспомнит. Серьезнее другое: еще один кусок Грузии, пожирнее и стратегически поважнее Абхазия на Черном море может под шумок выбить со своей территории последние грузинские части. Тогда Грузия потеряет почти все побережье. Впрочем, грузины никогда не были хорошими моряками: они народ сухопутный и соленой водице предпочитают долины рек. Можно сказать, что с Грузией повторяется в миниатюре то, что случилось в двадцатом веке с Германией: оборзели и потеряли все. Для грузинского националиста эта война трагедия; для русского или осетинского националиста триумф, победа справедливости и так далее. А для всех остальных просто увлекательное зрелище. До чего же увлекательное, черт возьми! Видели ролики? Поистине, величайший прорыв в военных технологиях это DVD! Никаких ужасов войны: все легко и весело, как диетическая кола. Такую войну мне до сих пор случалось видеть разве что на картинках, на выставках военных поставщиков в Неделю Авиации: две регулярные армии, у обеих авиация и вооруженные колонны на фоне сосновых лесов. Изображались там всегда одни и те же сцены: части НАТО сходятся меж немецких сосен с частями Варшавского договора; в самом центре полотна, ярко освещенное оружие, которое поставщик пытается продать. Реальная война между НАТО и странами Варшавского договора, разумеется, была бы совсем другой. И часу бы не прошло, как в обе стороны полетели бы ядерные ракеты: и обе стороны это прекрасно понимали вот почему войны так и не случилось. Так что все это прекрасное вооружение пропадало зря. Где его можно было использовать? Разве что в коридоре Фульды. Но черт возьми услышал Господь наши молитвы! Наконец-то нашлось время и место, где воплотились в жизнь все наши любимые сцены: горят русские танки, советский бомбардировщик падает с небес, разваливаясь на лету, люди в русском камуфляже перестреливаются с другими людьми в русском камуфляже на фоне романтических горных лачужек. И никакого расового подтекста с обеих сторон белые! Причем белые из таких мест, о которых вы никогда не слышали, да, наверное, и слышать не хотели. Стоны, вопли и ломания рук по поводу этой войны скоро утихнут. Останется мораль, простая, как мычание: грузины оборзели и получили взбучку. А мы, пожалуй, получили щелчок по носу. Нет ничего хорошего в том, чтобы терять лучших своих солдат (и лучших солдат Грузии, коль уж на то пошло) в дурацкой, никому не нужной войне. Мы отрезали Косово от союзника России Россия отрезала Южную Осетию от союзника Америки. Можно сказать, пешка на пешку. Если этот размен о чем-то говорит то о том, что США сейчас слабее, чем десять лет назад, а Россия сильнее, много сильнее, чем во времена Ельцина. Но любой, у кого есть мозги, это и так понимает. А у нас останутся прекрасные видеоролики ожившие мечты эпохи НАТО. Бог все-таки надо мной смилостивился дал мне увидеть в действии оружие, о котором я мечтал в двадцать лет. Даже ролики с ранеными гражданскими посмотреть любопытно. Среди раненых много стариков и толстяков; в классической кинохронике из Нормандии, Кореи и Вьетнама мы такого не видели. Любопытное зрелище, да но малоприятное. Честно вам скажу, человек с хорошей фигурой, сидя с окровавленным лицом на куче камней, смотрится как-то лучше. Война затихнет (это случится очень скоро в наше время державы не сражаются до последней капли крови), и настанет время анализировать действия различных систем вооружений. Мне особенно интересно посмотреть, как сработали грузинские ракеты ПВО совсем недавние российские модели. Но это мы обсудим позже. А теперь идите на LiveLeak или Youtube (на LiveLeak сейчас подборка полнее) и наслаждайтесь. Для нас, милитари-маньяков, наступил час бесплатной порнушки. Прогуляйте работу, скажитесь больным делайте что угодно, но не пропустите ни одного из этих роликов!

Глобальное отупление

20 АВГУСТА, 11:34 // Борис Туманов

// science.krishna.org

Интеллектуальная заурядность мировых политических лидеров все чаще подталкивает их к примитивным решениям любых проблем.

Глобализация и всемирная паутина, кажется, сделали свое дело. Человечество дружно глупеет, или, выражаясь словами американского писателя-фантаста Уильяма Тенна, предсказавшего этот феномен еще в 1951 году, приближается к нулевому потенциалу своего интеллекта.

Предвидение Тенна выглядит пророческим: по его убеждению, власть над человечеством рано или поздно станет принадлежать абсолютным посредственностям, ничем не отличающимся от среднего обывателя, а следовательно, и друг от друга. Правда, американский фантаст полагал, что это произойдет после некой всемирной ядерной войны. Однако, судя по тому поведению мировых политических лидеров, средств массовой информации и обществ, свидетелями которого мы являемся в последние годы, а особенно в последние дни, такая война может, скорее, стать не причиной, а следствием нынешнего стремительного и поголовного снижения IQ. И, прежде всего, потому что

в условиях постоянно усложняющихся мировых процессов интеллектуальная посредственность политических лидеров все чаще подталкивает их к упрощенным, если не просто примитивным решениям тех или иных проблем.

В этом смысле Михаил Саакашвили ничем не отличается от своих российских оппонентов.

Или, например, могли ли мы в еще сравнительно недалеком прошлом предполагать, что западные и, прежде всего, американские лидеры, телевидение и пресса способны, выражаясь в терминах агитпропа, «слепо подражать худшим образцам» нынешней российской пропаганды, как это случилось в связи с конфликтом в Грузии? Причем подражать вплоть до обличения попыток дать объективную картину произошедшего с помощью излюбленных выражений наших профессиональных патриотов типа «пятая колонна» и «продавшиеся русским журналисты».

Такое поведение можно, разумеется, и даже нужно квалифицировать как «бесстыдство», но на месте российских официальных структур, употребивших это выражение, лучше было бы промолчать в тряпочку по очевидным причинам. Все одним миром мазаны.

Одни «встают с колен» и, быстренько научившись произносить словосочетания «международное право» и «гуманитарная операция», начинают тут же разминаться на маленькой, а потому безопасной Грузии. Другие размахивают понятием «демократия», как дубинкой, бомбя Белград, чтобы предотвратить геноцид албанцев, и вторгаясь в Ирак в память о курдах, загубленных Саддамом Хусейном. Ребята, а что же турецкие курды? Им ведь тоже несладко приходится. И уж если вы такие человеколюбивые, то что же вы отсиживались, когда в Руанде восемьсот тысяч народу порезали да постреляли?

Но, повторяю, хороши и те и другие.

Американцы имели или не имели права бомбить Белград в той же степени, в какой мы имели или не имели права вторгаться в Южную Осетию и бомбить Поти или Гори.

В этой области полемическая казуистика тех же Чуркина и Халилзада в СБ ООН столь же бессмысленна, что и диспут Панурга и Таумаста о философии, каббале и геомантии. При объединяющей и даже в некотором смысле роднящей наши элиты посредственности вся разница между ними заключается лишь в психологической подоплеке и соответствующей стилистике их поведения.

Американцы пытаются единолично контролировать мировые процессы, оставляя так называемые страны-изгои в качестве неких «объедков» своей политики. Мы же старательно подбираем эти объедки, убеждая себя в том, что это и есть признак глобальности наших геополитических амбиций.

Американцы руководствуются возникшей у них со времен Второй мировой войны гедонистической убежденностью в том, что предназначение остального мира заключается в постоянном подтверждении психологического комфорта, в котором они живут, чувствуя себя всемирным демиургом.

Правда, при этом они пытаются быть политкорректными в тех случаях, когда это не слишком мешает осуществлению их целей. Мы же, питая, в сущности, те же амбиции, неизменно ведем себя по отношению к остальному миру со сладострастным хамством революционного матроса, ворвавшегося в Зимний дворец.

Действительно, только мы можем с простодушием готтентота рассказывать urbi et orbi, что наша армия, оказавшаяся на территории суверенного государства, с которым мы официально не ведем войну, занимается вдобавок еще и элементарным мародерством, «забрав себе» сорок четыре грузинских танка, «оставшихся без присмотра». Это очень по-нашему – «и веревочка в дороге пригодится». Не говоря, разумеется, о менее афишируемых сахарных головах и кульках со снедью.

Печальнее всего, однако, что процесс приближения к «нулевому потенциалу» стремительно захватывает и западное общество, чья гражданская активность или, если хотите, требовательность еще совсем недавно, казалось, была твердой гарантией свободы и объективности средств массовой информации.

Действительно, реакция большинства американцев и европейцев на освещение российско-грузинского конфликта показала, что они стремительно превращаются в ту же нерассуждающую массу, которую мы наблюдаем в лице большинства наших соотечественников. Другое дело, что западным гражданам все-таки пока еще не приходит в голову делать своими кумирами палачей из собственной истории.

А то, что некоторые западные издания вернулись все-таки к взвешенному и объективному подходу в освещении и оценках случившегося, является не столько результатом давления общественного мнения, сколько профессионализмом этих изданий и их журналистов. Вопрос лишь в том, надолго ли они сохранят эти качества в условиях наступающего торжества глобальной посредственности.

Война: как это было

«Это самое паскудное — относиться к смерти как к работе»

Наш корреспондент рассказывает, как это было. Что бы ни говорили политики — и тогда, и потом.

На подступах к Гори. Уничтоженная колонна грузинской армии Бой за Земо-Никози. Ранение осколком танкового снаряда

Пятидневная война закончилась, и уже можно подводить какие-то промежуточные итоги. По словам заместителя начальника Генерального штаба Анатолия Ноговицына, потери Российской армии составили 74 человека погибшими, 171 ранеными и 19 без вести пропавшими. Цифры, на мой взгляд, близки к точным. Много это или мало за величие России и отсутствие НАТО в подбрюшье? Не знаю. Судите сами.

Цхинвали лежит в чаше между гор темным мертвым пятном. Даже издалека видно, насколько он разрушен и сожжен. Говорят, вчера горело все. Кое-где еще чадит и до сих пор.

Спрашиваю, где стоят миротворцы и журналисты. Никто не знает. Только доехали до подбитых танков, как заработала артиллерия. Снаряды упали километрах в полутора. Началась интенсивная стрельба.

— Сваливаем отсюда, — это Жорик, водитель.

Запрыгнули в его «таблетку». Свалили… на соседнюю улицу. К нему домой.

Дом более-менее цел. Правда, без окон и осколками побит. Сам Жорик ночует у соседа — у того подвал есть.

У соседа только подвал и остался. Две ракеты: одна во дворик, вторая в дом. Дом до сих пор тлеет — потолок раскален, жар пригибает к земле. В свете зажигалки спускаемся по ступеням. Подвал — так, не подвал, кладовка. Все заставлено банками с компотом — по местным меркам, просто богатство. Воды в городе нет — трубопровод перебит, из него ровным мощным водопадом льет вода. Холодная вода, вкусная… Хочется пить уже.

Между банок топчан с матрасом на одного человека, столик и свечка.

— Добрый вечер, — здороваюсь.

— Да какой он добрый… Что наделали, сволочи. Весь город вдребезги.

Хозяин — пожилой мужчина лет шестидесяти. Интеллигентный. По-русски говорит свободно и грамотно, в отличие от молодежи.

Предлагают остаться, но решаю все же идти искать миротворцев. Даю Жорику денег — бензин же тебе понадобится, заправишься. Он не берет. Но видно, что растроган, по-моему, сейчас прослезится. Оставляю деньги на скамейке и ухожу, обещая, что если не найду ничего, вернусь к ним.

У танков взвод ополченцев. Рассказывают, что один подбили осетины, второй командующий миротворцев.

— Эй, Аркан, вот грузинский танкист! — показывают ногой. — Их тут собаки жрут. Будешь снимать?

Никогда не любил охотников за трупами. Не надо изгаляться над смертью. Я не пережил всего этого. Имею ли право? Но в итоге решаю все же снимать. В конце-концов я приехал именно за этим. Морализировать можно и в Москве. Делаю несколько кадров. В свете вспышки еще можно различить человеческую грудину без ничего. Красная прожаренная кожа обтягивает ребра.

Дальше в город идти не советуют — взяли-то его взяли, но окончательной зачистки еще не было. Аланы предлагают остаться с ними. Пожалуй, самое оптимальное решение. Но стоит все же еще раз проверить ворота с эмблемой миротворцев в ста метрах отсюда.

На крыльце человек десять офицеров. Сразу натыкаюсь на Владимира Иванова, пресс-секретаря миротворческих сил. Уставший донельзя человек. Записывает меня в свою тетрадку.

Отводят в столовую. Здесь обитают еще человек десять прессы. Дают тарелку гречневой каши с мясом и яйцо. Подсаживаюсь за столик к майору, такому же измотанному вдребезги.

— Много погибших?

— Много.

— Сколько?

Он жмется:

— Батальона больше нет…

— Ну сколько? Десятки? Сотни?

— Десятки. Две БМП стояли на улице. У них был приказ огня не открывать. Сожгли. Там человек двадцать пять было. И потом еще…

Спать устраиваюсь на полу. Холодно, но помещение надежное — над головой бетонные перекрытия и стены прочные. Беспокоит окно — при разрыве осколками стекла может сильно порезать. Присмотревшись, замечаю, что никаких стекол здесь давно уже нет.

С утра Владимир везет группу журналистов снимать Цхинвали. Несколько точек — погибшие мирные жители, разрушения города, больница с ранеными, раздача воды российской армией. Наш ответ Чемберлену, в общем.

На повороте двое осетинских ополченцев жгут труп убитого грузина. Мышцы-сгибатели сильнее мышц-разгибателей, и, сокращаясь, они выгибают тело дугой. От жара живот убитого раздулся как шар. Человек горит неохотно, и ополченцы подкладывают в огонь ветки. Фотографировать?

А, пошло все к черту… У вас своя работа, у меня своя. Это надо видеть всем. Залезаю на бордюр и снимаю в упор. Крупно. С лицом и всеми подробностями. Красное поджаренное мясо лезет в объектив.

Как-то быстро притупились во мне моральные запреты. Не чувствую абсолютно ничего. Это самое паскудное — относиться к смерти как к работе. Разрушения едем снимать в район 12-й школы. Пять-шесть многоподъездных пятиэтажек на окраине. Обрабатывали его сначала «градом», потом зашла пехота — женщины рассказывают, как они сидели в подвале, над головами ходили грузины, а они молились только об одном — чтобы не заплакал грудной ребенок. В этом районе погибли восемь человек.

Думаю, что это средний показатель. «Град» дает не столько фугасный, сколько осколочный эффект — дома разрушены сильно, но ни один настолько, чтобы можно было говорить о десятках трупов под завалами. Так что ни о каких тысячах погибших речи быть не может. По моим ощущениям — сто пятьдесят, двести человек. Но никак не тысячи

Я не пытаюсь никого оправдать или выгородить. Расстрел мирного города оружием массового уничтожения — с детьми и женщинами — это преступление. Но я стараюсь быть объективным. Не надо спекулировать погибшими.

Никаких массовых казней и этнической чистки тоже не было. На мирных жителей просто наплевали — сколько погибнет, столько и погибнет, и даже, скорее, чем больше погибнет, тем лучше. Однако в Цхинвали не было даже того, что Россия устроила в Чечне, — никаких фильтропунктов, Чернокозова и ОРБ-2. Возможно, просто не успели. Не знаю.

Как не было массовых казней и резни грузин на следующий день на Транскаме. Это тоже факт. Хотя разграбили и сожгли там все подчистую.

При том — да, три завязанные узлом простыни с расстрелянными и сожженными женщинами. Да, подвал, где прятались люди и в который сверху, со ступенек, стреляли грузины. Да, труп 18-летнего парня в гараже, застреленного снайпером, — он не мог не видеть, в кого стрелял. Да, раздавленная танком в лепешку «девятка». Да, метровые осколки «града» россыпью…

Эта война из серии тех, в которых правых не бывает по определению. Все три стороны оказались достойны друг друга.

На обратном пути едем мимо разбитого батальона миротворцев. Те сожженные БМП так и стоят. Не две-три. Прошу Владимира остановиться. Он морщится: «Чего их снимать… По всем каналам показывали уже». Я его понимаю. Владимир — хороший, открытый человек, просто работа у него такая. Объективное освещение событий командованию не очень нужно. Нужна агитка — агрессия грузин, погибшие дети, разрушенный город. Разговоры о том, что 58-я вошла всего одним батальоном походной колонной, не приветствуются. Количество погибших не называется. Нашу сожженную технику снимать не рекомендуется. Трупы грузинских военных тоже.

Корреспондентов Первого канала интересуют склады с трупами мирных жителей. Лучше — детей. Сопровождающая нас осетинская журналистка взрывается: «Перестаньте нести чушь! Какие трупы? Всех забирают к себе родственники и хоронят! Не смейте больше говорить про трупы!» Под стеной школы лежит еще один грузинский солдат. Тело вздулось, голова, грудь и плечи от жары стали совсем черными. Запах уже просто невыносим.

На соседней улице еще один — рядом с очередным сожженным танком. Голова расколота, и на нее надет целлофановый пакет — чтобы не смотреть. Неподалеку еще тел пять — их по очереди обыскивает какой-то человек, отвернув голову и зажав нос рукой. Достает документы.

Дальше еще один. А потом сожженные танкисты на площади. Там уже много народу — как солдат, так и ополченцев. Фотографируются. Снимаю, уже не церемонясь, с разных ракурсов. Не чувствую уже вообще ничего. Плевать.

Всего за этот день насчитал около тридцати трупов. Судя по запаху, в роще лежит еще столько же.

Раскуроченная техника. Сожженные дома. Больница забита людьми. Дети в грузовиках. Жорик в подвале. Сожженные женщины в кульках. Труп в гараже. Труп в танке. Горящий труп грузина. Двадцать пять сгоревших заживо в бэхах солдат. Черт, ну почему все время сгоревшие? Запах человечины. Жара. Пыль. Воды бы… Россия воюет с Грузией. В каком страшном сне это вообще могло когда-нибудь присниться? Прыгаю на броню с ямадаевцами и еду на зачистку.

Под танковым огнем я был впервые в жизни. Это страшно. Снаряды ложились в двадцати метрах, и негде спрятаться. Представляю, что чувствовали дети в Цхинвали. Представляю, что чувствуют дети в Гори — вон его сейчас как раз бомбят. И всю ночь бомбили.

У России был только один вариант — войти, разблокировать своих миротворцев, стать миротворческими силами по границе и на этом: «стоп-колеса!» Зачем пошли в Грузию? Зачем бомбили Гори? И самое главное — за каким на эту войну опять понагнали пацанов?

Армия заявляет, что в Осетию вошли одни контрактники. Вранье! Две трети контрактников — отслужившие по полгода сопляки-мальчишки. А треть примерно — вообще просто срочники. Что они могут? Почему в Земо-Никози был захвачен прибор лазерного наведения ракет, почему у грузинской армии стоят глушилки мобильной связи, почему у корректировщика был пеленгатор мобильных телефонов, почему у них были инициаторы — даже выключенные мобильники включались сами собой, и по этому месту тут же начинала бить артиллерия — а мы опять воюем одним восемнадцатилетним мясом? Почему из двух «шишиг» в медсанбате на ходу была только одна, а вторую таскали на тросе? Раненых не могли отправить шесть часов. Шесть часов! Все это время они парились при плюс тридцати в «шишигах» без воды — до тех пор, пока дело в свои руки не взяли ямадаевцы. При том, что ехать-то всего пять — семь километров!

Почему не было разведки? Почему в это Земо-Никози заскочили дуриком, походной колонной, как Майкопская бригада 13 лет назад на привокзальную площадь Грозного — заблудились просто? Почему не было связи между частями? Почему не было общего командования? Почему?

И почему, черт возьми, элементарно не было воды?

Из боя начинают таскать раненых. Один обожжен. Просит курить и пить. Прикуриваю сигарету и вставляю ему в губы. С водой сложнее. У второго в руке тонкая щель сантиметров семь длинной. Перебита артерия. Кровь идет сгустками. Запах у нее такой… Третьего несут — ноги перебиты. Четвертый… Четвертому здоровый осколок ударил в грудь, рассек плоть и чуть не дошел до легкого. Огромная зияющая дыра. Красное мясо. Но парень идет сам — в шоке еще — и легкое, кажется, не задето. Повезло.

Рваные сгоревшие танкисты в плащ-палатках на броне…

Грузия решила, что Осетия должна быть в составе Грузии. Грузинские мужики взяли автоматы и пошли воевать за свою Родину.

Осетия решила, что она не должна быть в составе Грузии. Осетинские мужики взяли автоматы и пошли воевать за свою Родину.

И только Россия опять послала на войну своих мальчишек.

Вода, вода, вода… Жара не такая угнетающая, как в Чечне, но градусов под тридцать все же. Солнце в зените. В арыке мутная грязная жидкость. Вверх по течению коровник. В воде валяется труп теленка. А, по фигу уже. Пьем из арыка, заполняем бачки и баклажки. Надо было все же взять у медиков обеззараживающие таблетки.

По дороге в Гори останавливаемся у каждой лужи. Пехота, как муравьи, сыплется с брони и припадает к водопою. В лужах вода такая же — смесь глины и земли.

Двоих пленных резервистов кладут лицом вниз и связывают руки. Подхожу.

— Ребят, что с ними делать будете?

— В КамАЗ грузить будэм! Груз-200 делать будэм!

Черт… Только этого не хватало. Иду к Ямадаеву.

— Сулим, прошу тебя, не режь их…

— Ты что, с ума сошел? Кто их резать собирается? — видно, что он ошарашен моей просьбой.

Возвращаюсь к пленным. Те смотрят, как затравленные собаки:

— Что, умирать будем?

— Нет.

— Что, поживем еще?

— Да. Поживете.

Пленные — обычные крестьяне. Одного взяли около убитого корректировщика — вроде как охранник, но вояка из него никакой, сразу видно. Второй вообще шел вдрабадан пьяный по селу с гранатой и орал, что Саакашвили дурак. От холода пленных колотит. Им приносят спальники и укрывают ими на ночь. При том, что спальников не хватает самим. Дают еду, сигареты, воду. Ночь они проводят развязанными и укутанными. Никто их ни разу не ударил.

Пропаганда насчет того, что русские мародерничают, а чеченцы режут головы всем подряд — такое же вранье, но уже с другой стороны. Российская армия вела себя по отношению к мирным жителям крайне корректно. Отношение к пленным — точно такое же, как в самом начале первой Чечни. Живут с нами, едят то же, что и мы, имеют все то же, что и мы. Ненависти еще нет. Надо заканчивать всю эту байду, пока она не появилась. Тогда ее уже не остановить.

Марш на Гори прошел без единого выстрела. Хотя первая часть колонны добралась сюда с боем, выбив на подступах батальон грузин. Те пытались обойти с тыла на нескольких джипах, но были расстреляны выдвинувшимися им на перехват БМП. Сожженные грузовики стоят на дороге. Кругом валяются трупы. Опять горелая человечина. Один совсем молодой, года двадцать два — двадцать три. Руки подтянуты к груди. Детская поза какая-то. В натовской форме он напоминает игрушечного солдатика. Другой в канаве лицом вниз. У третьего из обугленного тела торчат раздробленные ноги. Как гриль.

В сам Гори армия не зашла. Стала километрах в двух-трех в садах, около какого-то селения. Дома никто не грабит, кровь младенцев не пьет. В село не заходят.

В этих же садах вчера накрыли большую колонну с резервистами. Говорят, машин пятьдесят. Сколько людей — не знаю. Фотографировать уже не иду. Хватит с меня. Перебор.

Ощущение, что война закончилась, абсолютное. Уйдет Саакашвили или не уйдет — уже не важно. До Гори 10 минут ходу, и при необходимости он будет взят без проблем. Российская армия воюет на порядок лучше. Люди спокойны, готовы и воевать могут. Грузины хороши в техническом оснащении, но в моральном плане они проигрывают. Видимо, потому, что цель этой войны понимают не до конца. Не готовы умирать за Саакашвили. Как только противник сближается на расстояние контакта, они отступают.

Точно так же очевидно, что Россия избрала новую тактику — тактику прямой жесткой силы. Как в Афгане. На выстрел из села по нему начинает работать авиация и артиллерия. С такой политикой Грузию мы теряем все больше. Как Грузия все больше теряет Осетию и Абхазию.

С каждым новым президентом у нас начинается новая маленькая победоносная война. Может, и впрямь — ну их на фиг, эти выборы?

В вертолете пятеро раненых. Это плюс к тем восьмерым, что отправили вчера. Итого уже тринадцать. Танкисты привезли с собой на броне сожженный экипаж — два трупа, укрытые плащ-палатками. Из-под них торчат берцы.

Еще троих приносит пехота. Поток воздуха от винта срывает покрывала. Черт… Опять горелая человечина. Из нее торчат кости рук и ног. На руках даже не кости, скорее, косточки — они, оказывается, маленькие такие.

Этих троих сожгли из «мухи». Они успели выскочить из подбитой бэхи и уже отбегали в сады, когда их накрыло прямым попаданием. Один сохранился лучше — на черном комке угля до одури ярко блестят белые зубы. От второго осталось метра полтора — спекшийся комок. Где рука, где голова — различить невозможно.

Третий вообще завернут в кулек.

Берцы колышутся в такт движениям машины. Не могу смотреть больше на берцы.

Вместе с трупами в вертушку залетает рой мух. Одна все время крутится перед объективом и мешает фотографировать горящие грузинские села на Транскаме.

И запах… Жаль, что его нельзя передать в газете. Сейчас, когда я пишу этот текст, штаны мои заляпаны кровью раненых, а от формы разит горелым мясом. Этот запах невероятно въедлив — в гражданском самолете на меня смотрели. Но описать его я не смогу. Хотя и хотел бы, чтобы его почувствовали все те, кто говорит о величии России. Чтобы чувствовали его потом везде — в заваренном чае, в сигарете, в пальцах, которые ее держат, в стакане водки, в зубной пасте, в волосах своего ребенка…

Я всегда мечтал писать детские сказки, но уже девятый год пишу о том, как пахнут вздувшиеся трупы в жару на улицах разрушенного города.

Смотрю на эти трупы — наши трупы, наших мальчишек — и вдруг ловлю себя на мысли, что это не такая уж и большая цена за победу. Ведь мы же победили. Парни дрались геройски. Они молодцы.

Самое страшное, что я действительно так думаю! Мне не страшно. Я не схожу с ума. Не посыпаю голову пеплом. Да, не повезло… Что ж поделать. Но зато мы победили. Мы победили!

Нет, ну правда, девять горелых комков в день — это же не много за то, чтобы стать с колен? Не пустить американцев в Грузию. Вы согласны?

Накрыло уже дома. Через два дня. Как-то вдруг сразу, одномоментно. Потерял ориентацию в пространстве, перестал осознавать кто я. Замедлилась речь, пропало периферическое зрение, ушла ясность сознания. Накатывало волнами. Как доехал, не помню. Где ехал — не понимал.

И ведь главное — не контузило же. Вроде.

— З-з-дра… Здра-авствуйте… Я-я-я… Я-я-я… Я не пил! Вот. Я не могу сейчас го-о-о… Ворить! Мне не-не-не… не бо-о-ольно… Я не пи-ил…

Вот придурок, прости господи.

И потом еще. В закусочной. Встретились с другом. Заказали пива и котлет по-киевски. Принесли. Котлеты хорошие. Из обжаренного мяса косточка торчит…

Дома снял штаны. Впервые за четыре дня. Твою мать! Второй осколок прошел по касательной по левому колену, оставив две борозды миллиметра в два глубиной. Везучий я все-таки человек: словил два осколка от танковых снарядов — и оба по касательной. Один в десяти сантиметрах от паха, второй точно по колену. С таким везением да в казино.

В России 140 миллионов человек. Интересно, кто-нибудь из них когда-нибуь побывает в благословенном пророссийском теперь эдеме Земо-Никози, за который отдано девять русских жизней?

Аркадий Бабченко
военный корреспондент
Владикавказ — Джава — Цхинвали — Земо-Никози — Гори

18.08.2008

Грузия-200

«Головы не поднять. Под таким огнем я еще не был»

Из Цхинвали вывозят осетинских беженцев. Туда идет армия Бой в Земно-Никози. Выносят раненого командира взвода «Востока» Терек

Из Владика в Южную Осетию поехал 10 августа с добровольцами. Человек 150 на нескольких автобусах. Автобусы курсируют постоянно, туда везут добровольцев, хлеб и главное — воду, оттуда — женщин и детей.

Добровольцев меньше, чем можно было бы ожидать.

Ходили слухи, что дорога на Цхинвали перекрыта, но это оказалось не так. Пропускают всех, ни о чем не спрашивая — лишь бы был паспорт. Единственный вопрос — есть ли оружие. Не для того чтобы отобрать: обратно с оружием уже не выпустят.

Начиная от Алагира, дорога забита военной техникой. Идет 58-я армия. По-моему, вся. Колонна растянулась километров на шестьдесят, если не больше. Много поломавшейся техники. По дороге насчитал штук десять перевернувшихся машин. Все как обычно — техника в говенном состоянии.

Постоянные пробки. Движение плотное в обе стороны. Но нас пропускают свободно. Беженцев везут на чем только можно. Только женщины и дети.

С добровольцами доехали до Джавы — это первое крупное село после тоннеля. Своего рода перевалочная база. Все пространство забито людьми и машинами — тюки, телевизоры в простынях, козы на поводках. Шанхай.

В Джаве добровольцев остановили. Транскам — единственная дорога, соединяющая Южную Осетию с Северной, — перед самым Цхинвалом проходит по грузинским селам. Проехать нельзя — обстреливают. Поймал Жорика на прострелянной военной «таблетке» без лобового стекла. Двинули по объездной Зарской дороге через лес. Дорога — одна пыль. Все в лицо.

В город заехали уже ночью. Периодически долбят САУ и работают снайперы. САУ вроде наши, стреляют по окружающим город высоткам.

Остановился у миротворцев. Люди уставшие донельзя. Батальон миротворцев принял на себя основной удар наступающей грузинской армии. Батальон дрался по-настоящему. Официальные данные — 11 погибших. В неофициальных разговорах люди говорят о десятках. Вроде бы сожгли две БМП с солдатами — у них был приказ огня не открывать, сидели в десантных отсеках. Называют разные цифры — кто пятьдесят, а кто и двести человек потерь.

Город разрушен почти полностью. Горело все. Работали «грады», артиллерия, авиация. Нет ничего — ни воды, ни света, ни продуктов. Хуже всего без воды. Люди питаются только гуманитаркой, которую привозят как добровольцы — каждый, кто едет в Цхинвали, загружает машину по средствам и возможностям, — так и Российская армия. Гуманитарку раздают около вокзала, перед гостиницей. Обратно грузовики набивают беженцами под завязку.

Грузинская армия заходила в город с трех сторон. Количество было небольшое — вроде бы три танковых батальона и от 600 до 2000 человек пехоты. Город удержать не смогли — ополченцы и головные части 58-й армии их выбили на высотки. На перекрестке стоят два подбитых грузинских танка. Рядом части экипажа — нечто неопознаваемое, горелое. Их едят собаки. Всего в городе насчитал шесть подбитых грузинских танков и около тридцати трупов. Все на окраинах. Трупы никто не собирает. Жара стоит тяжелая. По улицам уже пополз запах. В роще много тел. Заходить туда не рекомендуют — заминировано.

Осетины взяли пленных. На фотографии мне показали человек десять в подвале, но говорят, что их больше — несколько десятков.

В 58-й тоже потери. Сбили два самолета, после чего авиаподдержка колонны прекратилась и на марше сожгли два грузовика и одну БМП. Были потери и в самом городе. Точную цифру опять же установить сложно — где, кто, что, никто не знает. Война.

О потерях среди жителей Цхинвали ничего сказать невозможно — сведений просто нет, своих погибших родственники забирают сами. Но не тысячи точно. В районе 12-й школы погибли восемь человек. Отвели в один дом, там в двух квартирах три завязанных узлом простыни. Гаглоев Эдуард, Гаглоева-Тибилова Залима и Каджоева Дина. Пытались уехать из города на легковушках, были расстреляны и сожжены.

Утром одиннадцатого ситуация более-менее стабилизировалась. Дозвонился до пресс-секретаря Эдуарда Кокойты. Президент Южной Осетии вроде бы был в городе все это время. Обещали рассмотреть вопрос об интервью.

В город зашло уже много российской техники, она рассредоточивается по позициям. Но большая часть все еще на марше. Около пресс-центра в штабе миротворцев стоит Сулим Ямадаев. Батальон «Восток» прибыл девятого числа, участвовал в зачистке Цхинвали. Сейчас вроде бы собираются чистить грузинские села на Транскаме и выбивать засевшие там остатки штурмовавшей грузинской армии. Напросился на броню.

Вышли большой колонной. Шестьсот девяносто третий полк, самоходная артиллерия, танки. Над головами летали штурмовики. Работали по горам. По ним стреляли ракетами — дымные следы чертили через полнеба. Стреляли откуда-то совсем неподалеку. Похоже, ПЗРК. В итоге один штурмовик все же сбили — мне самому за деревьями видно не было, но сидевшие на соседней броне утверждают, что ракета попала в хвост. Два летчика катапультировались.
Есть три основных анклава грузинских сел, заходящих языками на Южную Осетию. Пошли чистить западный анклав. На дороге — сожженные и разбитые легковушки. Одна раздавлена танком в лепешку. Чуть дальше — сгоревшая БМП и уазик. Видимо, те самые, российские, оставшиеся без прикрытия.

«Восток» идет на трех БМП и трех мотолыгах (бронемашинах МТЛБ. — А.Б.). Мотолыги вместе с водителями приданы Российской армией. БМП трофейные — грузины бросили их во время зачистки. На бортах надписи белой краской — «чеченцы», «ямадаевцы», «Восток».

Недалеко от центра еще один танк. Рядом труп. На голову надет целлофановый пакет. В лежащей вниз дном каске красно-серое.

Чеченцев аланы встречают как освободителей. Один дед притащил пятидесятилитровую бутыль вина. Всеобщее ликование и приветствие.

Ехать на броне с ямадаевцами, мягко говоря, непривычно. Стараюсь поменьше разговаривать. По виду — чистые головорезы: бородатые лица, зеленые шапочки. Идем под крики: «Аллаху Акбар!»

До Хитагурово — большого осетинского села, последнего перед грузинским анклавом — дошли без проблем. По дороге — покинутые посты миротворцев. Работают авиация и артиллерия.

«Восток» идет в конце колонны. Долго стоим. Впереди какое-то село. За чинарами видны длинные белые постройки какого-то коровника. В одной из них замечаю сильную вспышку. Тут же раздается взрыв, над селом вырастают черные жирные клубы дыма. Начинаются стрельба, бой, заработали танки.

Мчимся в село. Перед самым входом дорога растраивается — одна улица идет прямо, одна налево и одна направо, мимо водонапорной башни. Горит справа. На обочине уже развернута батарея саушек. Бьют по домам, в другой, левой части села. Там кирпичные дома, над ними возвышается грузинский флаг. Из села в спешном порядке выходит наша техника.

Спешиваемся, бежим вдоль канала. Там, где горит, разгорается бой. Почти весь батальон «Восток» вместе с пятью корреспондентами вошел в село, и их там поприжали. Осталась только наша группа, которая ехала на последней мотолыге.

Войти в село нам не дают. С грузинской стороны начинают бить танки. В режиме «лежим-бежим» продвигаемся к водокачке. Заходим в зону обстрела. То ли обстрел, то ли танковое сражение, не поймешь. Огонь очень плотный. Снаряды ложатся совсем близко — метров тридцать—пятьдесят, не больше. Головы не поднять. Под таким огнем я еще никогда не был. В правое бедро на излете попадает осколком. Удар сильный. Но не ранило, поцарапало. Спасает насыпь вдоль канавки.

Стрелковое оружие по нам пока вроде не работает, но в селе бой сильный. Чеченцы обрабатывают «зеленку» из подствольников. Слышим крики — раненый. Осколком пробило ногу командиру взвода Тереку. Жгут уже наложен, но кровь все равно идет ровными сильными толчками. Пытаюсь перевязать. Под огнем получается плохо — накрывает очередной залп, то ли «град», то ли кассетный миномет, то ли одновременно вдарили стволов из десяти. Не знаю, что закрывать: фотоаппарат, голову или Терека. Кое-как накладываю бинт. Нога сломана, ранение, кажется, сквозное. Тащим его к мотолыге.

Медики стоят в полукилометре. Сразу за нами привозят еще полную бэху (БМП. — А.Б.) раненых. Шесть человек. Таскаем. Все восемнадцатилетние пацаны, с пехоты. Одного помню — рядовой Савелин, из Рязани. Обгорел. Просит закурить.

Фотографирую. Фотоаппарат заляпан Терековской кровью.

Возвращаемся к перекрестку. Бой к этому моменту уже закончился. Батальон выходит из села. Оно, оказывается, называется Земо-Никози. С собой ведут двух каких-то помятых мужиков. Пленные. Грузинские резервисты. Их укладывают лицом вниз, связывают. Подхожу к Ямадаеву: «Сулим, прошу тебя, не режь их». Он в полном обалдении: «Ты что, с ума сошел? Кто собирается их резать?»

В селе остались еще пехота и корреспонденты — Орхан Джемаль из «Русского Newsweek» и сьемочная группа РЕН ТВ во главе с Андреем Кузьминовым. Чуть позже выходят и они. Дают расклад — в Земо-Никози заскочили дуриком, задачи чистить грузинские села, оказывается, никто и не ставил. Шли сразу в Гори. Потому и вошли походной колонной. В середине села колонну разрезали надвое — подбили танк и две БМП. Головная часть колонны осталась в селе, еще часть ушла по другой улице и тоже осталась там. «Восток» дошел до танков, но дальше продвинуться не смог — саушки били именно по ним. Плюс стрелковое оружие. За танками сидел грузинский корректировщик. Когда его застрелили, огонь сразу прекратился.

Ночь проводим в поле. Я заснуть не могу. Работает наша авиация, но не по селу, подальше, в сторону Грузии, по дорогам идет какая-то техника, в селе слышно, как передвигаются танки. Часа в три танки идут на нас. Занимаем оборону. Тяжелее «мух» вооружения нет. Оказывается, наши — в той, первой части колонны. Вышли по радиосвязи и по ракетам.

Итог этого дня — девять погибших, все с пехоты, и восемь раненых: шестеро солдат и двое чеченцев — Терек и Ибрагим, оба в ноги.

Мнение о ямадаевцах я изменил. Это не батальон, это семья. Остались только те, кто не ушел к Кадырову. Отношения типа «эй ты, иди сюда» здесь немыслимы. Много молодых. Все воюют великолепно. С одним проговорили полночи. Он рассказал, как забрали в заложники его жену, чтобы он перешел к Кадырову, и как держали в плену его самого. Пытали. Но много и тех, кто воевал в первую Чечню.

Грузинских пленных никто не бьет, дают воду, еду, бушлаты на ночь. Это обычные мужики, резервисты. Они говорят, что за уклонение от мобилизации дают четыре года тюрьмы. Сдавать их собираются кому угодно, только не осетинам — убьют сразу.

Утром повторного штурма не было. Построились колонной и ушли на Гори. Дошли без единого выстрела, никакого сопротивления. Лагерь километрах в трех от города. Там присоединились к первой части колонны — оказывается, из Зимо-Никози она сразу ушла сюда. Прошли с боем, выбили батальон грузинской армии, но потерь нет, только один раненый. Сгоревшие американские джипы так и стоят на дороге. В садах авиация и артиллерия накрыла большую колонну резервистов, несколько десятков машин. Грузинская армия отступает фактически без сопротивления.

В Гори приходит приказ о приостановлении боевых действий. Говорят о капитуляции и отставке Саакашвили.

Настроение победное — в этом уже никто не сомневается. Российская армия в десяти минутах от главной грузинской военной базы, и в случае необходимости возьмет ее без проблем — это очевидно. Улетаю оттуда вертушкой с ранеными и убитыми. Восемнадцатилетние парни. Сожгли в селе из гранатомета. Один еще хоть как-то напоминает человека, от второго осталось не больше полутора метров, третьего везут вообще в плащ-палатке. Запах горелого человеческого мяса. Почему-то за величие России все время платится жизнями мальчишек.

Садимся в Джаве. На попутках добираюсь обратно в Цхинвали. В грузинских селах на Траскаме горит все. Оставшихся грузинских военных ищут по подвалам и стреляют на месте. Эйфория разрушения и разграбления — тащат абсолютно все, от автомобилей и мебели до баранов в багажнике. Южную Осетию Грузия потеряла навсегда, это очевидно. Ненависть абсолютная.

Аркадий Бабченко
спец. корр. «Новой», участник боевых действий в Чечне

13.08.2008