Александр Морозов Директор Центра медиаисследований Института истории культур УНИК
В целом ничего не изменится. Еще лет 10 будет сохраняться то же самое состояние, в котором мы находимся последние 10 лет. Мне кажется, что случится попытка второй раз осуществить программу Путина, которая была в 2000–2003 годах. Это и экономические реформы, которые сейчас разрабатываются Кузьминовым и Мау, и программы финансовой стабилизации (попытка снова создать стабилизационный фонд, чтобы устоять перед вторым витком мирового кризиса), – то есть будет примерно то же самое. Институты, которые сейчас существуют, они уже сложились – с ними и будем иметь дело. Плюс появится либеральная партия во главе с Прохоровым в составе Госдумы.
Образованные слои будут по-прежнему энергично уезжать из страны в быстром темпе. Нет никаких надежд на то, что при Путине будет побеждена коррупция и бюрократия. Он сам эту систему создал, он ее символ. И точно будет удушающая атмосфера с гуляниями по улицам движения «Наши», селигерским лагерем или «Народным фронтом», состоящим из замшелых бюрократов.
Я отношусь к тем людям, которые никогда не думали уезжать из России, поэтому вторая версия путинизма меня не сильно пугает. Сохранится возможность творческой деятельности, а для меня это основание оставаться в России. Другое дело, что тем, кто занимается исследованиями именно в мировом контексте, выгоднее уехать, чем остаться.
Ирена Лесневская Издатель журнала «The New Times», основатель телекомпании «Ren-TV»
Тяжелый вопрос. Я не думала об этом (глубоко вздыхает). Это будет чудовищно: начнется закручивание гаек, еще большая ложь и коррупция, сведение счетов, охота на ведьм – тех, кто поддерживал не его. Мы же видим, что в Белоруссии с человеком происходит. То же самое будет и здесь. А вообще четкий ответ на вопрос, как мы будем жить, есть только в одной голове – у Владимира Владимировича.
Евгений Гонтмахер Экономист, член правления Института современного развития, заведующий сектором формирования и реализации социальной политики Института экономики РАН
Есть только два слова: застой и деградация. Гражданское общество и в данный момент находится в угнетенном положении. Вырастет доля таких организаций, как «Народный фронт», это примет характер корпоративизма. Общественные организации, которые хотят жить, будут ходить под властью и делать то, что им скажут.
Горизонтальные связи тоже не будут укрепляться. Они этой власти не нужны. Она живет иллюзиями вертикали и манипулирования. Конечно, будет интернет; люди будут ездить по стране, общаться, но любые попытки укрепления и формализации горизонтальных связей будут так или иначе пресекаться. Какая-то часть общества будет клясться курсу партии и правительства, а какая-то часть уйдет в тень. Надеюсь, интернет позволит людям уходить в неформальные сообщества, которые, наверное, как-то будут существовать.
Лично я найду способы, как жить, я человек вполне самодостаточный, но будет очень скучно и обидно. Ведь позади 20 лет непрерывных реформ, которые всем надоели, в том числе и мне, которые не привели к тем результатам, к которым нам хотелось бы. Тем не менее, возвращение этого человека ставит окончательный крест на том, что в течение 10 лет что-то может произойти.
Артемий Троицкий Музыкальный критик
Это будет катастрофа для страны, для меня и моей семьи. Жизнь в России при Путине – а тут можно быть уверенным, что он развернется в полную силу, устроит полный собственный культ личности по максимальной амплитуде – будет абсолютно невыносима. Думаю, что в лучшем случае у нас начнется брежневщина, а в худшем – сталинщина. Это будет бюрократическо-патриотический тоталитарный режим. К сожалению, придется серьезно и детально думать о том, куда переезжать. Кто угодно, только не Путин. Подозреваю, что в абсолютно аналогичном положении и с такими же чувствами окажутся, помимо меня, 5–10 млн человек по всей стране.
Владимир Рыжков Политик, депутат Госдумы 1-го-4-го созывов
Я считаю, что до 2003 года Путин вел противоречивую политику, в которой были правильные и неправильные вещи. Арест Ходороковского – переломный момент. До этого он делал массу вещей опасных и неправильных, например, захват телевидения, отмена выборности Совета Федерации и др. Это была опасная политика, которая привела к полной деградации государственных институтов. Но в то же время он проводил полезные экономические реформы: повышал налоговую дисциплину, снижал налоги на бизнес. Это давало приличный экономический рост. В 2003–2004 годах случился перелом. Путин стал проводить вредную для России, ошибочную политику, которая заключается в полном уничтожении демократических институтов и независимого суда, в экономике сделал ставку на монополизацию и национализацию, создание госкорпораций. Если Путин станет в 2012 году президентом, эта политика, разрушающая российскую государственность и экономику, продолжится. Я не верю, что он откажется от госкорпораций или от монополизации экономики, или что он начнет реально бороться с коррупцией. Я не верю, что он начнет наступать на интересы своих друзей, которые захватили крупнейшие сферы бизнеса у нас в стране. С вероятностью 99% Путин продолжит начатое. В результате Россия отстанет еще сильнее от своих прямых конкурентов в экономике.
А что будет в жизни страны? Продолжится рост цен, тарифов. Продолжится деградация школ, больниц, инфраструктуры. Будет продолжать расти коррупция, будет бежать капитал из страны. И будут эмигрировать люди. На моей жизни это никак не отразится. Я уже 10 лет в оппозиции к Путину.
Станислав Белковский Политолог
Если Путин станет президентом, то в моей жизни не изменится ровным счетом ничего. Я вообще не вижу никакой разницы между Путиным и Медведевым. Жизнь в стране тоже не поменяется: ведь идеологической разницы между двумя этими политиками практически нет. Они ученики одной школы. Между ними есть небольшие стилистические и психологические различия, но не более того.
Путин будет делать то, что делал бы на его месте Медведев: продолжать резонерство с Западом, заниматься модернизацией в самых разных ее формах, ужесточать финансовую политику. Проблема коррупции не будет решаться, так как она – основа основ строя. Путин и Медведев полностью преданы этому строю и режиму. А завернуть гайки в тотально-коррумпированном обществе вообще невозможно. Не существует административных механизмов, которые могли бы это сделать, – и даже неважно, кто президент. Так что и «проблема 2012» искусственна и надуманна.
Сергей Шаргунов Писатель
Прогнозы – от самых тревожных до самых скучных. Есть энное количество неизвестных в этом уравнении. Лично я останусь писателем, даже если нас ждет зимушка-зима и все дороги заметет. Я буду все равно сидеть на этой земле, в избушке, и сочинять роман. Писатель может держаться до последнего при любом политическом кризисе.
Сергей Белановский Социолог, директор по исследованиям «Центра стратегических разработок»
Пока что я вижу катастрофическое падение доверия к власти. И эта тенденция может продолжиться. У Путина было два ресурса: цены на нефть и невероятное доверие со стороны населения. С моей точки зрения, он не сделал ничего выдающегося для того, чтобы обстановка в стране поменялась в лучшую сторону.
Если придет Путин, будут возникать социальные конфликты самого разного уровня и по самым разным поводам. Если один конфликт в год в ручном режиме можно сейчас разрулить, а масштабные конфликты вроде монетизации льгот – залить деньгами, то множество разнородных конфликтов разрешить будет очень трудно. Тем более, что общество не настолько закрыто.
Ситуация будет настолько сложна, что Путину будет трудно справиться. Если ситуация будет развиваться по египетскому сценарию, это отразится на всех. Правда, не факт, что сценарий будет кровавый, но дополнительная дезорганизация в управлении несомненно произойдет. И это затронет нас всех.
Сергей Доренко Журналист, главный редактор радиостанции «Русская служба новостей»
Дело в том, что уже сейчас нашим президентом остается Путин – неважно, на каком посту, он уже у руля. В марте 2012 он тоже придет, потому что слишком долго стоять сбоку – не очень корректно по отношению к собственному посту. Ничего, по сути, не случится, но Россия стоит перед двумя плохими сценариями: стагнация и разрушение.
Самое удручающее, как кажется молодым, – что ничего особо резкого не произойдет. Мы будем жить в рамках умеренной консервации. Мы будем державой, но при этом будем получать, как и много веков подряд, изобретения с Запада: мушкеты, порох... А также бороться с бездорожьем. Единственное, что может случиться, – это смена парадигмы развития планеты, при которой нефть сделается ненужной. Тогда нас ждет мобилизационный проект, который сможет мобилизовать общество вокруг какой-нибудь идеи.
Даниил Дондурей Социолог, главный редактор журнала «Искусство кино»
Меня уже ничего в нашей жизни не пугает. Пугает только то, что общество не отвечает на вызовы – вызовы, которые связаны не только с Путиным, но и с моральным разложением общества. Например, больше 70% не доверяет никому, а 59% не доверяет никому, кроме собственной семьи. Куда бы мы ни посмотрели, везде беспрецедентная, поражающая все сферы жизни коррупция и терпимость к насилию. А поскольку в этой ситуации участвуют все, процесс это будет только умножаться, и все. Просто сейчас происходит моральное разложение с иллюзиями, что что-то еще может поменяться, а будет моральное разложение без иллюзий.
Борис Дубин Социолог, руководитель отдела социально-политических исследований «Левада-центра»
Я не думаю, что произойдут какие-то решительные изменения, не вижу социальных сил, которые были бы серьезно в них заинтересованы или обладали бы специальными механизмами. Мы же знаем установки Путина и его отношение к России, к ситуациям в мире, к социальным изменениям. По нашим данным, за последние годы, если не брать отрицательное влияние экономического кризиса, в целом все группы россиян стали жить несколько лучше, поэтому в этом смысле я не вижу накапливающихся серьезных противоречий, которые могли бы привести к хаосу. А в состоянии деградации мы уже живем последние 15–16 лет, это касается и политики, и культуры, в том числе массовой, телевизионной. Процессы, которые уже запущены, в целом такими же и останутся – потому что жизнь у этих процессов большая и длинная.
Татьяна Малкина Журналист
При Путине люди не будут искать лучшей жизни где-то еще. Надо сильно надругаться над ними, чтобы они встали и вышли. Куда им бежать? Их никто там не ждет. Будут гнить здесь, как и гнили. Утечки мозгов тоже не будет, вообще, уже стоит пересмотреть это понятие: границы мира настолько раздвинулись, что это не очень существенно. Утечка капитала – это более важно, она как раз будет происходить и дальше.
Мое настроение, конечно, будет похуже. Буду больше пить и курить. А вообще у нас и так был Путин последние восемь... нет, двенадцать лет. Конечно, страна изменится, все пойдет по долгому, длинному и грустному пути. Это касается экономических реформ, например. А вот все разговоры насчет того, что Путин ущемляет свободу слова, это не так важно. Свобода есть там, где есть финансовая независимость. А финансовая зависимость наших традиционных СМИ продолжится до тех пор, покуда граждане сами не перестанут терпеть отсутствие прозрачности финансирования, например, федеральных каналов; пока не родится поколение людей, которое будут поддерживать радиостанции, как американцы поддерживают National Public Radio. А такой народ при Путине не появится. Хотя это от него и не зависит, наверное. Детей рожает и воспитывает не он, а те вырожденцы, которых мы получили после века надругательства над населением этой страны.
Сергей Шнуров Музыкант
Я с 2003 года говорю: как бы президента ни звали, все равно он Путин. На мою жизнь перестановки в правительстве никаким образом не повлияют. Я и при Брежневе хорошо себя чувствовал. Конечно, все эти остроты про «мочить в сортире» – все это останется, политический лексикон таким и будет. Но в целом, если расстреливать не будут, то все будет так, как есть. А вообще вы, молодежь, почему-то постоянно мыслите какими-то апокалиптическими предчувствиями. Никто не знает, сколько будет рулить Путин. Не знает даже он сам: случится тромб в сердце – и п****ц!
Комментариев нет:
Отправить комментарий