среда, 21 сентября 2011 г.

Как посадить — в УИК подробно разъяснено, а как выпустить — фиг.











Пойду в магазин и куплю себе большую шляпу. Чтобы было, что
снимать, — прежде всего перед коллегами. Мы знаем с детства, что упыри
боятся света, — у нас всё получилось, потому что мы вытаскивали упырей и
всю их упыриную кухню на свет.



Дорогие коллеги-журналисты, не думайте, что мы живем и работаем
напрасно, что наш голос ничего не значит и что мы никому не нужны, ибо
ни на что не влияем, — то, что случилось во вторник в Верховном суде,
случилось благодаря тому, что в нашей профессии очень много порядочных
людей, уж куда как больше, чем в политике или в праве.



Еще я сниму шляпу перед моими дорогими зэчками и зэками — перед
людьми, которые борются за себя и за своих близких, борются с отчаянием
зверя, попавшего в капкан, борются с отчаянием зайца над пропастью: как
известно, тогда он прыгает на льва. Теперь мы будем вместе с вами
вдвоем, мы с мужем не уйдем из тюрьмы, не уйдем из сада, который мы с
вами начали сажать на прошлые выходные — «Посади дерево за мужа» — под
Тулой, в Вильнюсе, в Ванкувере, в Краснодаре, в Новосибирске… — а
значит, силы удвоятся.



Еще я сниму шляпу перед порядочными адвокатами, которых еще много
осталось в этой самой гонимой, наверное, ныне профессии, — вам, кто не
предлагает «договориться», кто не заносит денег в суды, кто борется
вместе с клиентом, который становится сначала другом, а потом братом, —
спасибо.



И я сниму шляпу перед Верховным судом — знаете, это было здорово. Это
было суперпрофессиональное слушание — подготовленное, внимательное,
честное. Верховный суд сделал для нас больше, чем мы могли мечтать. Да,
он не удовлетворил наши надзорные жалобы, не прекратил дела — это было
бы пафосно, но не то.



Вторая судебная коллегия по уголовным делам под председательством
судьи Шурыгина отменила приговор Пресненского районного суда в отношении
моего мужа (8 лет лишения свободы) и все последующие судебные решения,
включая хамское решение президиума Мосгорсуда, освободила мужа из
заключения (об этом, впрочем, отдельный разговор) и отправила дело на
новый судебный пересмотр. То есть Верховный суд дал нам с мужем
удивительный шанс, который мы не должны упустить, — новое рассмотрение
дает нам возможность доказать фальсификацию доказательств обвинения,
ангажированность следствия и суда и подвести, если не заказчиков, то
исполнителей, под обвинение. Причем Верховный суд шел к этому фактически
рука об руку с нами, преодолевая дикое сопротивление Мосгорсуда,
разбираясь в хитросплетениях предыдущих судебных костоломов и следствия.
Как говорится, дай бог, не в последний раз. Давайте начнем
пересматривать дела осужденных предпринимателей — многие из них осуждены
заведомо незаконно, и вы об этом знаете. Давайте сделаем это. «Это
нужно — не мертвым! Это надо — живым!»



Сейчас я еду за мужем в зону. В зоне мне его не отдадут — ибо таковы
странные порядки русской тюрьмы. Мы с мужем долго и упорно изучали УИК,
читали комментарии, и вот что можем сказать: как посадить — в УИК
подробно разъяснено, а как выпустить — фиг. Тюремщики обычно держат
людей долго и незаконно, ожидая письма из суда с синей печатью, — то
есть фактически они считают, что почта главнее суда. Таких случаев
тысячи. Еще раз: сие незаконно. В связи с чем в среду буду по любому
забирать мужа из тюрьмы, где он привольно расположился на деньги
налогоплательщиков уже совершенно незаконно. Пусть попробуют мне
препятствовать — придется идти к прокурору и писать заявление о
незаконном удержании гражданина Козлова неизвестными мне лицами по не
известной никому причине. Ну или по причине идиотизма, если угодно.



Потом мы поедем в Пермь. В Перми у нас много друзей — как из старой
жизни, так и из новой, люди искали меня в интернете, предлагали помощь и
серьезно помогали. Мы остановимся в гостинице «Урал» — это единственная
в Перми гостиница, которая согласилась принять нас с котом по кличке
Чуйка, мы забираем его из зоны. Пол кота неизвестен, ибо ему три недели
от роду, а спецов по определению кото-пола в нашей зоне нет. Маму кота
Чуйки зона нам не отдает: она знатная крысоловка, это общее достояние. А
уж потомок крысоловки точно наш.



А потом мы приедем в «Новую газету». Для «Новой» я приобрету
отдельную шляпу и сниму обе. Если честно, я надеюсь здесь заплакать. Я
не плакала три года — не знаю почему. Как-то не плакалось, зажалось всё в
узелок. Пора расслабиться, хоть на вечер. Да собственно, ровно на один
вечер — впереди долгий судебный процесс, впереди судебные битвы и — я
уверена — много новых побед. Не моих — наших. Журналистов, зэков и
зэчек, друзей и подруг, адвокатов и судей — любимых людей, знакомых и
незнакомых. Мы с мужем не уйдем из тюрьмы. Это уже невозможно. Мы
слишком много об этом знаем. Мы любим вас. И мы ненавидим их. Упырей,
которые боятся света. Хорошо, что хоть чего-нибудь они боятся. Простите
за пафос. Такой уж у меня день сегодня.






Ольга Романова

Комментариев нет: